Какая вы вкусная, в пеньюаре после ванны! Не бойтесь, я тоже отлично умылся в корчме. Господи, как я рад!
Ксана. Ну так вот что: скажите мне теперь ваше настоящее имя.
Иван Александрович. Что?!
Ксана. Вы, верно, меня считаете дурочкой. А я сразу догадалась, что никакой вы не актер и не аккомпаниатор. Разве вы похожи на опереточного актера? (С волнением, торжественно.) Я ни о чем вас не спрашиваю: я понимаю, что это тайна. Но скажите только, как мне вас называть.
Иван Александрович. Называйте меня запросто: «глубокоуважаемый Иван Александрович».
Ксана. Вы вечно шутите, я этого не люблю... Не хочу вас называть выдуманным именем. И имя нехорошее: это Хлестаков — Иван Александрович.
Иван Александрович. А ведь правда! Я об этом не подумал.
Ксана. Ага, значит, вы признаете, что имя выдуманное. Я сразу догадалась. (Мечтательно.) Я хотела бы, чтобы вас звали Андрей — как в «Войне и мире» князь Андрей... Конечно, вы не актер.
Иван Александрович. А кто же я, Ксаночка?
Ксана (понизив голос, таинственно). Вы контрреволюционер.
Иван Александрович. Какая она догадливая, эта Мессалина! «Яка цикава, ця Мессалына». Мы на Украйне, надо учиться по-украински. Нет, вы точнее скажите, кто я: бывший министр или великий князь?
Ксана. Отчего вы не можете говорить серьезно?
Иван Александрович (конфиденциально, полушепотом). Так и быть, открою вам всю правду. Я сам генерал Брусилов: бежал от большевиков, пробираюсь на юг, где стану во главе армии. Моя голова оценена в три миллиона семьсот пятьдесят тысяч рублей с копейками!
Ксана машет рукой.
Не верите? Какое безобразие! Не сердитесь, Ксаночка... Нет, я не знаменитость: я обыкновенный «контрреволюционный гад», так, средняя контра.
Ксана. Но если вас отправят туда, назад, за красные огни, то вас там расстреляют?
Иван Александрович. А уж это непременно. И правильно! Я их враг, что же им со мной церемониться? У большевиков многое правильно.
Ксана. Я знала... Я у вас видела револьвер... Я не хочу, чтобы вас расстреляли.
Иван Александрович (рассеянно). Я тоже не хочу. Но почему вы думаете, что нас отправят назад? Проверят наши бумаги, и мы мирно поедем в Киев.
Ксана. И там вы нас на следующий день бросите? И меня бросите?
Иван Александрович (с жаром). Что вы, как вам не стыдно! Я вас брошу не раньше как через три недели!
Ксана со злобой отталкивает его и отходит.
Ксана, милая, ангел, светик, Мессалина, в чем дело?
Ксана. Оставьте меня в покое!
Иван Александрович.
