Но хорошо, что не попался ему на глаза, уберегла меня Матерь Божия. А если бы пастух увидел меня там, в монашеской одежде, то подумал бы: «Что это с ним?» Так как я был одет так, в монашеское, то начались бы пересуды: «Я встретил вот такого-то…» И я подумал: «Ты только посмотри, какова же милость Божия!» И вернулся назад и впредь был внимательней, говоря себе: «Я человек нездешний, не знаю этих гор, не знаю местности, нужно быть осторожнее».
Расступитесь, у меня документ от Матери Божией!
Бог наделил отца Клеопу многими дарами, но самым сильным у него был дар слова. Своими проповедями его преподобие спас из когтей диавола очень многих людей. И потому ему доводилось переносить много искушений от безбожных людей. Когда эти слуги сатаны начали угрожать ему, чтобы он более не говорил, он решил на некоторое время уйти в безмолвие. Он заранее приготовил себе землянку в лесу, возле Кукушечьей Лапы, а когда пришло время удалиться, сказал, что болен и отправляется в больницу в Роман, где он знает хорошего врача.
«Но отец Антоний знал, где я, — вспоминал старец Клеопа, — и все же даже он не знал, где моя землянка. Никому я не сказал ничего, кроме того, что ухожу в лес, чтобы как-нибудь ненароком не стала искать меня служба безопасности. С отцом Антонием я встречался раз в месяц в условленном месте в лесу, и он приносил мне чего-нибудь съестного, столько, чтобы никто не смог его заподозрить.
Как-то раз, когда мы с ним расстались, начался такой дождь, что я промок весь до нитки. К тому же было и прохладно, а я был истощен. Добравшись до землянки, я тут же упал. У меня так схватило спину, что я не мог шевельнуться. Но Благий Бог помог мне разжечь костер в землянке, ибо дрова были уже приготовлены, а я только зажег огонь и сел спиной к нему. Так я спасся. Если б у меня не был разложен костер, думаю, я умер бы.
В другой раз отец Антоний принес мне побольше продуктов, и я, расставшись с ним, понес их с большим трудом, а когда добрался до землянки, уже была ночь. Я был так обессилен, что не смог выполнить свое обычное правило. Я сказал себе, что отдохну немного и затем встану на правило.
Я еще не спал, это было между сном и бодрствованием, как вдруг очнулся и увидел, что я вытащен из землянки и посажен на колесо, большое, высотой с ель, как те колеса из ирригации с ковшами для зачерпывания воды, и колесо это крутилось тихо-тихо. Вокруг колеса толкались арапы с огненными вилами и копьями в руках и кричали:
