Испытание истинности веры не только в Бога, но и Богу
происходит там, где дело касается именно «послушания» – послушания не как
подчинения настоятелю в делах внешних, не как подклонения под устав и
распорядки обители, не как уважения или почтения к старшим, но как веры в то,
что через духовного наставника и при многих его немощах о душе послушника
промышляет Сам Господь, что за всем этим человеческим стоит некое духовное
таинство. Если истинно верующий христианин в самих окружающих его
обстоятельствах, случаях, в отношении к нему людей должен постоянно видеть
промышляющую о нем десницу Божию, то тем более в том, что происходит в обители,
первее же всего в том, что ему говорит и указывает наставник, он должен искать
указания Божия, врачевства, исходящих от Врача Небесного. Только закон
послушания распутывает крепко затянутый узел бесчисленных недоумений, скорбей,
блужданий, освобождает от тяжкого ига напрасных трудов и бесплодных подвигов,
которыми пытается обычно «спасаться» наша самодеятельность. Только такое духовное
послушание могло бы выправить, выгладить путь духовной жизни, внести цельность,
порядок, ясную последовательность и плодотворность во всю деятельность
христианина.
В монастыре закон послушания и есть основное и необходимое
условие проявления живой веры, все более оживающей, истинно приводящей к Богу.
Только здесь-то и дается место Богу, здесь-то и приходится постоянно, самим
делом показывать свою веру и реально, а не мечтательно познавать действия
всеблагого Промысла Божия, в самом деле испытывать приближение и заботливое
прикосновение исцеляющей и спасающей десницы. Вот где необходима только вера и
вера, а все собственные «умения» и «умудрения» теряют всякий смысл и даже
сильно мешают. Здесь только и зарождается самоотвержение, отказ от себя самого,
здесь начало «плавания» (если вернуться к примеру с водой, когда человек
обнажается, снимает одежды, готовясь войти в воду, чтобы плыть). Здесь только и
начинается истинное шествие к Богу. Вне этого закона все труды, хотя бы и самые
«добропорядочные» и «общеполезные» по наружности, мало что стоят, как
неосвященные. Так и вода, пусть самая чистая и прозрачная, много разнится от
воды, освященной в храме: первая утоляет лишь физическую жажду, омывает лишь
телесную грязь, в то время как освященная вода исцеляет и очищает душевные
болезни и нечистоту, несет в себе духовную силу. Труды тяжкие, но исполненные
без помазания освящающим миром послушания, остаются бесполезными для души и
могут быть полезны лишь телесной нашей дебелости. Так, если бы кто многотрудное
свое рукоделие, со многим старанием выделанное с целью выручить за него хорошую
плату и приобрести на нее что-либо насущное и весьма нужное для жизни, по
неразумию продал бы за деньгу фальшивую, и обида какая была бы, да еще ведь с
такой фальшивой деньгой недолго оказаться и на допросе у властей, а то и
угодить с ней в тюрьму! Казалось бы, за что?
