Ясно, что никто из нас не может смело надеяться на такое
«необыкновенным порядком» сообщаемое просвещение для способности вести братий
по пути спасения и научать их монашескому искусству. Однако утешительно то, что
в особых случаях, когда прервана преемственность, благодать Духа может вдохнуть
жизнь в братское собрание «необыкновенным порядком». Как видно, опять все
упирается в смирение и осознание своей крайней немощи. Это есть главный прием
для нас – основной признак, которым необходимо постоянно выверять свое духовное
расположение, чтобы не уклониться ни вправо, ни влево: «Истинным, неложным
признаком правильности духовного устроения является глубокое сознание своей порчи
и греховности, сознание своего недостоинства милостей Божиих и неосуждение
других. Если человек не считает себя от всего сердца, а не языком только,
непотребным грешником, тот не на правильном пути, тот, безо всякого сомнения,
находится в ужасной слепоте, в прелести духовной, как бы люди ни почитали его
высоким и святым, хотя бы он был и прозорлив, и чудеса творил»,– писал игумен
Никон (Воробьев) в 1952 году[68].
Разожги беду
Кажется, сегодня невозможно уже требовать от тех, кто
приходит жить к нам в монастырь, каких-либо категоричных, строгих и неизменных
правил жизни. Уже, как в миру, где христиане имеют много свободы и должны
многое сами обдумывать, искать, выбирать, когда уже никто не может строго и
точно указывать им, как приспосабливаться к сложным условиям современной жизни,
когда каждому приходится большей частью руководиться собственной силой ревности
и голосом совести, внутренним тяготением к благочестию,– так, видимо, и в
современных обителях по большей части просто невозможно расписать ясный и
строгий чин поведения и многое зависит уже от собственной ревности о спасении.
Причин множество: во-первых, отсутствие опыта и духовного
руководства. Неопытный настоятель, если возьмется все вписывать в четкие рамки,
то и свои немощные понятия этим самым возведет в некие законы, которые будут
мешать, а то и сильно вредить братии. Во-вторых, сама жизнь вокруг стала
настолько хаотичной и неконтролируемой, что однообразные правила и законы
просто невозможно сохранять и почти все время приходится подстраиваться к
меняющейся ситуации на ходу. Конечно, очень удобно спасаться в условиях четко
расписанных правил и непоколебимого устройства, внутреннего строгого уклада
монастырской жизни, но это, однако, делает братий несколько беззащитными, не
способными повести себя мудро и разумно в условиях новых и беспорядочных, а
таких ситуаций приходится ждать каждый день. Хотя раньше в монастырях все было
иначе, но нашему времени уж и «закон не писан». Раньше монастырь действительно
ограждал от искушений, создавал прочные, надежные, долговременные, весьма
удобные условия для внутренней жизни. Теперь и монастырь немногим отличается от
мира и часто даже более является мишенью для стрел разного рода соблазнов, чем
приходские храмы в городах.
