Цит. по: Серафим (Чичагов), митрополит. Летопись… С.
334-335.
Старец Зосима Верховский. Житие и подвиги. Изречения и
извлечения из его сочинений. М., 1994. С. 50-51.
Там же. С. 40-41.
См.: Там же. С. 43.
См.: Старец Зосима Верховский… С. 57-58.
Там же. С. 98-100.
Игнатий (Брянчанинов), святитель. Приношение… С. 80.
"Путь,
свидетельствуемый святыми отцами"
Уместно здесь напомнить нашим братьям фрагменты жития и
некоторые наставления святого Паисия (Величковского), возобновителя старчества,
великого наставника внутреннего делания, много претерпевшего скорбей и скитаний
по причине духовной скудости нашей эпохи. Родился Петр (будущий старец Паисий)
в 1722 году в Полтаве. В 1735 году родители, желая, чтобы он стал священником,
послали его учиться в Киев в Духовную Академию. Но через три года учебы Петр
почти перестал заниматься, поскольку, во-первых, у него созрело твердое
намерение стать монахом, а во-вторых, от внешнего учения, как сам говорил о
себе, он не видел никакой пользы, слышал только одни имена языческих богов и
мудрецов и опасался, как бы самому не совратиться от слышания одной земной
мудрости. Наконец, он покинул Киев и тайно от своей матери бежал в дальнюю
обитель возле Любеча. Игумен принял его тепло, Петр стал проходить монастырские
послушания, изучать писания святых отцов. Но через три месяца в обитель был
назначен новый настоятель, весьма жестокий и властный. Он строго и
несправедливо наказывал братию, и Петр, испугавшись гнева игуменского, тайно
бежал из обители. После тяжких скитаний он обрел было духовного
старца-пустынника, жившего на уединенном острове. Тот постоянно трудился в
переписывании отеческих книг. Замечая высокое духовное настроение отшельника,
Петр горячо желал остаться при нем. Однако, к величайшему огорчению, старец ни
за что не хотел взять его к себе в ученики: «Чадо,- говорил он,- я человек
грешный и недостойный и не в состоянии направить на путь Божий мою собственную
бедную душу. Как же я осмелюсь принять тебя? Это дело не моей меры. Прошу тебя,
не отягощай меня твоей просьбой!». И сколько ни плакал Петр, падая пред старцем
на колени, тот оставался непреклонен, говоря ему: «Не скорби Господа ради о
том, что я не принимаю тебя, ибо я это делаю, не презирая твое спасение, но ради
немощи души моей. Возложи же свою надежду на Господа, Который не оставит
тебя…»[1]. Петр опять отправился искать иноческое пристанище, где бы он мог
научиться духовной науке, и был принят в монастырь Медведовский в области
Киевского митрополита. Здесь вскоре же его постригли в рясофор с именем Платон.
Восприемником его, то есть старцем, стал иеромонах Никодим. Но когда
новопостриженный обратился к своему старцу с просьбой дать ему келейное
правило, тот сказал ему: «Ты брат - ученый, поэтому я не определяю тебе
правила, а как Бог тебя вразумит, так и содержи правило в келии твоей». Через
неделю после этого разговора старец ушел из монастыря неизвестно куда. Сам
старец Паисий говорил впоследствии: «Таким образом я остался, как овца
заблудшая, без пастыря и наставника. И нигде не пришлось мне пожить в
повиновении у какого-нибудь отца, хотя, как вижу, устроение моей души в юности
было весьма удобопреклонно к повиновению, но не получил я такого Божественного
дара за свое недостоинство»[2]. Из жития старца Паисия мы видим, что в
Медведовской обители, хотя и был он в послушании, но некоторые подвиги избирал
самостоятельно. Так, он «по своей охоте помогал повару, привозил ему воду,
колол дрова и многое другое делал», стал приучать себя к малоспанию, как сам он
рассказывал об этом периоде своей жизни: «…я решил в душе своей никогда не
лежать, но весь день проводить на послушании, а ночи - на правиле и, стоя,
принимать немного сна. Через некоторое время у меня разболелись ноги так, что я
ходить не мог. Тогда я нашел лубяную коробку, вырезал с одной стороны часть ее
и, сидя на ней, засыпал ненадолго. Когда же я засыпал крепко, коробка
опрокидывалась и я с нею…»[3].
