Сёма быстро просёк – если правильно преподнести, Аделаиду наказать могли за многое. Например, за то, что она в «этом доме» смотрела «Тетрадь откровений»! Это было совершенно необходимой атрибутикой всех празднеств. Когда никому в животы уже ничего не лезло, мальчишки отправлялись во двор поиграть в футбол, а девчонки собирались в самой дальней комнате, поставив какую-нибудь не очень любопытную держать дверь, и, ёрзая от нетерпения, перелистывали станицу за страницей такой «тетради». Они, толкались коленями, поминутно поправляли волосы и, хихикая в ладошку, рвали друг у друга эту «тетрадь» из рук.
О! Такая замечательная тетрадь была у каждой уважающей себя девчонки из их школы! Говорили, что и в других школах тоже были такие – предметы зависти и гордости одновременно, но таких «шикарных» не было ни у кого! «Заводилась» она с большой любовью и вниманием. Она становилась даже частью жизни девочки, точно так же как и музыка или вышивание. Бралась «общая» тетрадь покрасивее, с цветной обложкой, с гладкими листами. Ни в коем случае не простая – дурацкая двенадцати листовая для русского языка или математики, а настоящая, толстая, в клеёнчатой обложке. На эту обложку клеилась открытка. И чем на обложке ярче сверкала картинка, тем «Тетрадь» была круче! Туда для дизайна вклеивались и красивые виды Сочи, и сухумского Обезьяньего питомника, и редкие фотографии киноактёров, и свои удачные фотографии, а вот между всем этим великолепием вписывались «вопросы». Эту тетрадь давали «заполнять», то есть – именно отвечать на эти вопросы самым близким или к кому слишком «хорошо относились». «Тетрадь» была одним из самых замечательных способов познакомиться или укрепить дружбу. «Вопросы» были самые разные. Они начинались с простых, но по мере углубления в «тетрадь» становились всё более и более «откровенными» и от них становилось щекотно в желудке. Сперва было как в метрике – имя, фамилия, отчество. Потом «в каком классе ты учишься?», потом адрес и если есть – телефон. «Твоя любимая цитата», – уже была где то в середине. «Цитата» считалась большой фривольностью! Цитаты могли быть разнымии-и-и! «Твоё любимое стихотворение», «твой любимый цвет», «как ты относишься к дружбе?» – всё глубже и глубже в тетрадь и далее, буквально через две странички – «Как ты относишься к любви?» Именно из-за этого вопроса многие отказывались заполнять «тетрадь». Это было ужасно обидно! Многие, кому давали заполнить «тетрадь», пропускали только пункт о любви, а некоторые – самые смелые – писали инициалы своего объекта. Это, в принципе, ни к чему не обязывало, но шороху наводило: «Я-то инициалы написал, а вы вольны думать что угодно! Может, это вообще не та девочка! Может, она вообще из другой школы!»
