Мама была права! Ах! Как она была права! Действительно: дядя жил в какой-то «приграничной зоне». Говорили, что там заканчивается Советский Союз и проходит граница с Турцией. Турки Аделаиде виделись чёрными, маленькими и злыми. Все усатые и все на одно лицо. Почти как все мужчины у них в городе, даже страшнее. Чтоб добраться до дяди, у которого чуть ли не через дорогу жили эти самые «турки», надо было дождаться от него вызова, потом идти в милицию за разрешением, потом с этим разрешением «доставать» билет в железнодорожной кассе, встав в очередь в шесть утра, а только потом долго с криком собирать вещи и ехать. В поезде ещё затемно их будил стук в дверь купе. Это были пограничники с автоматами. Они ходили по вагону с таким лицом, как будто все, кто едут в «пограничную зону», или уже вражеские шпионы, или готовятся ими стать. Они долго проверяют паспорта, какие-то «метрики» её с Сёмой. Слово «метрики» было очень противным и напомнило Аделаиде времена, когда мама с бабулей водили её в пошивочное ателье заказывать «терракотовый костюмчик». Костюмчик страшно кусался и с неё там «снимали мерки». Аделаида знала про проверку «метрик» и помнила точно, потому что они уже два раза ездили к дяде в гости.
– Это за что арестуют?! – дядя повернулся в мамину сторону.
– Сам знаешь! Агат – полудрагоценный камень!
– Это моя забота, как провезу! Не тебя же «арестуют»!
– Да! Ты провизош, патом всэ узнают, что к нам привёз и визавут милицию! (Да! Ты привезёшь, а потом все узнают, что к нам привёз, и вызовут милицию!) – папа защищал честь семьи, как мог. Папа любил спасать честь семьи. Он больше мамы и сильнее, но боится почему-то гораздо чаще, чем она. Аделаида хорошо помнит, как папа в тот раз выбросил баночку с семенами мака, которыми мама посыпала рулеты. Пока баночка стояла в кухонном шкафу на полке, папа всё это время очень мучался, «самсэм нэ спал» (совсем не спал), чувствуя на расстоянии, что в доме лежат «наркотики». Он долго нарезал круги вокруг буфета. Выбрав момент, когда мамы не было дома, папа высыпал весь мак в мусорное ведро. Он очень гордился собой, так как спас всю свою семью от ареста, а Аделаиду лично от наркомании.
– Когда привезу? – Янис опять не видел, что делают его слова с папой и мамой. – Через полгода! Когда снова приеду, тогда и привезу! Василий! – Янис обернулся. – Ты что, совсем с ума сошёл?! Кто узнает?! Кто тебя вызовет?! Какая милиция?!
– Почему ты всё время чего-то боишься?! Слушай, когда ты вино в кастрюле разогревал на плите – я думал, грог варишь. А ты, оказывается, боишься «горлишко простудилса»! Я многое понимаю, многое не хочу ни видеть, ни замечать, но предел должен быть?! Почему ты всегда всё делаешь не как люди?! Мне иногда кажется, что ты притворяешься! Но зачем?!
