Аделаида! – доносился из гостиной слабый, как шорох, мамин голос. – Аделаида! – голос на глазах крепчал. – Что? Делаешь вид, что уроки повторяешь? Мне уже скоро будет всё равно – сделала – не сделала. Всё равно я сейчас умру! Ты слышишь меня, сволочь?! Я же с гобой разговариваю! Я так и сдохну с голода, и никто не поинтересуется, надо ли мне что-нибудь! Никому я не нужна в этом доме!
Папа подскакивал и бежал на кухню.
Аделаида неслась в гостиную:
– Мамочка! Тебе что-нибудь нужно?
– Сдохла твоя «мамочка»! Нет у тебя больше «мамочки»! Поставь чай, говно собачье! Имею право в собственном доме стакан чаю выпить?!
– Папа уже поставил!
– Аа-а-! Ах! Сердце как колет! Скажи ему… Эй, дура, тебе говорю! Скажи ему, пусть заварки побольше нальёт!
Через минуту Аделаида несла чашку свежезаваренного дымящегося чая на блюдечке.
– Это что?! – мама приподнималась, но тут же в изнеможении снова откидывалась на подушки. – Что это, я тебя спрашиваю?!
– Чай!
– Мне надо лекарство выпить, а ты мне пустую водичку принесла! Родной матери пустую водичку?!
– А что принести?
Хоть хлебушка кусочек принеси! Хлебушек ты можешь принести?! Горбушечку… Для родной матери кусок хлеба пожалела! Ах! Я всё поняла! Я – король Лир! Да! Шекспировский король Лир! Несчастный: он своим дочерям всё, всю свою жизнь отдал, всё своё состояние! А они его из дома выгнали! Из родного дома! Кусок хлеба пожалели!
У Аделаиды от жалости к королю Лиру сжималось сердце! Она, если б встретила его на улице – обязательно бы привела домой. А может, она его на улице видела? Может это был тот нищий седой старик с перчаткой без пальца, который стоял с протянутой рукой на каменных лестницах, ведущих в цирк в Большом Городе? Да! Это был он! Только Аделаида тогда ничего не слышала про короля Лира и поэтому не узнала его! Как же его дочери могли выгнать его из дому? И что мама такое говорит про хлеб, который Аделаида для неё жалеет?! Сказала бы сразу – хочу чай с хлебом. При чём тут «жалеешь для родной матери»?! И она снова неслась на кухню…
Ты ненормальная? – голос мамы теперь становился невообразимо спокоен. Как если б мама рассказывала про мытьё стёкол. Как затишье перед бурей, или как уходит вода перед тем, как залить цунами всё живое. – Маленький кусочек сыра не могла на хлебушек положить? Маленький… вот такой… Я же ничего не прошу у тебя… Мне же ничего от тебя не надо… – мама начинала издавать звуки, похожие на всхлипы. – Кусочек хлебушка с сыром у тебя попросила! Родной матери отказать, а-а-а! Э-э-эх, ты… Сволочь ты неблагодарная, вот ты кто! Эгоистка, выросшая на всём готовом! Пальца о палец не ударившая в жизни! Разве я о такой дочери мечтала?!
