Это было в июле 1498 года.
Восемь дней плыли корабли по пышущему зноем океану, рассохшаяся обшивка зияла трещинами, команда страдала от мучительной жажды, и повсюду слышались проклятия и мольбы, обращенные к Пресвятой Деве. Хоть бы одно облачко появилось на небе! Солнце безжалостно жгло обнаженные спины людей. Неумолчно скрипели реи, и казалось, три корабля не плывут, а ковыляют, словно хромые. Провизия испортилась от жары, питьевой воды осталось всего лишь по бочонку на корабль. Матросы, окруженные равнодушным молчанием океана, собирались кучками и роптали на человека, который вверг их в это пекло, — на Кристофора Колумба.
И вдруг в последний день июля матрос Алонсо Низардо, сидевший на марсе флагманского корабля, закричал: «Земля!» Перекрестившись, с криком «Земля! Земля!» он так стремительно ринулся вниз, что занозил и исцарапал в кровь руки. Люди на палубе плакали, обнимали друг друга и теперь уже превозносили доблесть своего адмирала; несмотря на пересохшие от жажды глотки, все возгласили: «Salve Régina».
Когда Колумб увидел три острых пика, поднимавшихся к синему небу, он вспомнил клятву, которую дал себе в минуты, когда жажда была особенно мучительна, и назвал остров Тринидадом, что означает Троица.
Это был прекрасный остров: с кристально чистыми реками, обширными саваннами, где паслись стада диких коз, с лесами, богатыми дичью и плодами и звеневшими от птичьего гомона. Индейцы называли свою страну Каири — страна колибри. Птицы были для них священны, ибо в них жили души их предков.
Индейцы не подозревали, что дни прежней жизни сочтены, как сочтены дни сочного плода, который созрел и готов упасть. В своих каноэ они подплывали к кораблям и с любопытством разглядывали чужестранцев. Колумб предлагал им стеклянные бусы и другие красивые безделушки и просил золота. Они качали головами, вместо золота предлагали жемчуг и указывали на остров Маргариты, что виднелся по ту сторону залива...
Прошли годы, целых сто лет. Теперь, если испанцам были нужны ловцы жемчуга, а индейцы упрямо не шли, их приводили силой и обращали в рабов. Когда же индейцы восстали, испанцы попытались усмирить их мечом, но были изгнаны с острова.
Испанский король, узнав о поражении, нанесенном ему дикарями, созвал высшее духовенство и спросил, разрешает ли ему закон сделать индейцев рабами. И отцы церкви ответили, что индейцы — это идолопоклонники, которым надо преподать слово божье и повиновение королю. Тогда-то и развернулась вовсю торговля рабами.
