- Чёрт! Что же это такое? - корчась от боли в животе и в вывернутом почти наизнанку желудке, простонал Максим. - Вот чёрт!
От сна не осталось и следа, и вместе с этим пришло ясное осознание того, новый день начат с чудовищного пищевого отравления - как минимум... В качестве ещё одной красноречивой иллюстрации к выделенной проблеме, добавилась тяжкая головная боль. Она пульсировала, с каждый новым ударом будто бы испытывая на прочность черепную коробку изнутри, выстукивая место послабее, чтобы к фонтанам рвоты и говна выплеснуть наружу ещё и мозги. Лицо горело от жара, а сердце громыхало в груди с таким неистовством, словно перекачивало по артериями не нормальную, а кипящую кровь, только обостряя и без того невыносимую головную боль.
Когда появилась первая возможность выйти из заточения туалетной комнаты, Максим, шатаясь от невероятных слабости и головокружения, пошёл в ванную, где подставил голову под струю холодной воды. Вращение и качание мира вокруг немного успокоилось, тошнота немного отступила, но головная боль не проходила.
- Мамочка, - простонал он, едва держась на мелко дрожащих ногах. - Что со мной?
Осторожно вытирая полотенцем гудящую от боли голову, он тихонько прошёл в большую комнату, но едва успел взять лежащий на столе телефон и в изнеможении опуститься в кресло, как понял, что необходимо снова не мешкая бежать в туалет. Неистовая боль пронизала живот насквозь...
Он попытался вспомнить, что такого съел накануне, чтобы таким образом, оседлав унитаз, встретить новый день? Здесь и не специалисту было понятно, что налицо все признаки тяжёлого пищевого отравления. В этот раз кишечные и желудочные спазмы с такой частотой следовали один за другим, что не успевала набираться вода в бачке после очередного слива, а выражение "жизнь без трусов" приобретало несколько иной, гораздо практический смысл.
Приступы рвоты и кишечные спазмы стали практически пустыми, но изматывали мучениями и продолжительностью. Жар сменился ознобом, а всё тело покрыл холодный и липкий пот. В некоторые моменты Максиму казалось, что ещё один такой приступ, и он рухнет здесь же, прямо в туалете без сознания, задохнувшись после очередного рвотного приступа или жуткой боли, которая то вытягивала в струнку кишки, то скручивала их в тугой узел.
В короткие паузы между приступами, он упрямо пытался вспомнить, что ел вчера. Неужели всему причиной был полученный от беглого майора Грымы коньяк? Это просто невозможно! Для таких последствий это был весьма качественный напиток, если, конечно, местные умельцы фирменных подделок не расщедрились на изготовление дорогой упаковки, что было абсолютно исключено, как глупое проявление щедрости у жадных людей. Закуски тоже выглядели пристойно, как и даты на их упаковках. Хотя следовало позвонить кому-нибудь из тех, с кем вчера проводил вечер в приятной мужской компании. Если и там кто-нибудь сейчас так же извивался в мучительных судорогах на унитазе - дело решённое, отравление. На тёщу Максим не мог даже подумать. Для того, чтобы приготовить ужин из некачественных продуктов или попросту отнестись к стряпне халатно, Римма Михайловна была слишком педантична.
