- Она поступает так, как считает нужным, - осталась непреклонной тёща и её руки снова стали нервно теребить бахрому халата. - Я всегда считала, что для мужчины главным долгом и обязанностью есть забота о жене, семье. Вы с Надей вместе больше четырёх лет, и я вижу, что ты занимаешься всем, чем угодно, но только не моей дочерью.
Максим не выдержал, чтобы не вздохнуть от скуки и безнадёжности. Ему не часто приходилось общаться с родственниками, но и эти редкие встречи были не избавлены от банальных упрёков.
- Хорошо, начнём с обвинений...
- Я никого не пытаюсь ни в чём обвинить, - моментально возразила тёща. - Ты меня знаешь: я говорю лишь о том, что есть, и о том, что знаю.
- Да, конечно... Для Нади я делаю всё, что в моих силах и средствах.
- Но этого не достаточно!
- Наверное, - ответил Максим. - К сожалению, жалование милицейского чиновника невелико.
- Но другие что-то делают, как-то поступают, что могут позволить себе гораздо больше, чем ты! Я вижу людей, знаю твоих сослуживцев. Это же очевидно!
- Римма Михайловна, давайте начистоту. Иначе я не вижу смысла в этом разговоре.
- Я, кажется, уже говорила, что говорю всё без утайки. И то, что сказала - правда! Твои друзья - солидные, уважаемые люди, которые могут себе позволить нормально относиться к своим женщинам.
Максим внимательно посмотрел на тёщу. Её слова заставили вспомнить утренний разговор с Лёшей Желадиным, во время которого товарищ был не столь дипломатичен, как сейчас тёща, но определённо что-то общее было в их словах.
- К Наде я отношусь нормально.
Тёща снова бросила теребить оборочки.
- Ты всё-таки меня не понимаешь. - Её, длинные, словно костяные пальчики, теперь забегали по причёске, поправляя и без того безупречную укладку.
- Всё я прекрасно понимаю, Римма Михайловна. Вы предлагаете мне засучить рукава, взять в руки дубьё и выбивать под заказ нужным людям признательные показания. Или вы представляете себе это как-то иначе? В моей-то работе!
- И что? - она опустила руки на подлокотники и забарабанила пальцами. - Ты боишься испачкать руки?
- Я и без этого ковыряюсь в грязи. Такая работа.
- Тем более! - воскликнула женщина. - На честности сегодня жизни не построить. Почему я тебе - взрослому, семейному человеку, должна это объяснять?..
Максим не выдержал и усмехнулся.
- Наверное, потому, что вы в этом лучше разбираетесь.
Её взгляд вперился в него. Её выцветшие, почти безжизненные глаза застыли на нём, словно определив в его образе истинный смысл прозвучавших слов.
