чтобы перевести:
Je fermerai partout portières et volets
Pour bâtir dans la nuit mes féeriques palais.
(Я повсюду закрою портьеры и ставни,
Чтоб построить в ночи мои волшебные дворцы.)
Или еще:
Recueille-toi mon âme, en ce grave moment,
Et ferme ton oreille à ce rugissement.
(Замри, моя душа, в тяжелый этот час!
Весь этот дикий бред пусть не дойдет до нас!
Перевод В. Брюсова)
в переводе:
Du sammle dich mein Herz in dieser ernsten Stunde
Und schliesse du dein Ohr dem lauten Höllenmunde.
Но, несомненно, больший интерес, чем перевод этих стихотворений, вызывает комментарий к ним, который запечатлелся в памяти читателя. Вот стих «Иду в одиночку биться в фантастном сабельном бою» в поэме «Солнце»:
Когда жестокое солнце разит удвоенными ударами
По городу и лугам, крышам и полям,
Иду в одиночку биться в фантастном сабельном бою,
Касаясь по всем углам случайностей рифмы,
Спотыкаясь, как на мостовой, на каждом слове,
Натыкаясь порой на давно пригрезившиеся строки.
Этот стих остается неразрывно связанным с интерпретацией, данной ему Беньямином: Бодлер показан фланером, который спотыкаясь идет по мостовой в поисках стиха, – фланер точно так же находит всякие вещицы, случайно натыкаясь на них в пассажах и других местах большого города.
Беньямин соотносит «фантастный сабельный бой», то есть метафору, через которую Бодлер понимает поэтическое творчество, с опытом шока, вызываемого большим городом:
Ударам, откуда бы те ни шли, Бодлер решил противопоставить парад своего физического и духовного бытия.
Подобно тому как Бодлер изображает своего друга Константина Гиса «фехтующим» карандашом, он и для описания самого себя в сражении использует слова: поэзия как фехтование, сабельный бой. Отсюда новый взгляд на город: «“Парижские картины” начинаются с преображения города».
Для Беньямина Бодлер – человек больших городов, который гораздо лучше, нежели Виктор Гюго, сумел изобразить все удары, которые получает человек, оказавшись в городской толпе. Бодлер не описывает толпу, но представляет ее через антифразис в самом своем письме. Так, в сонете «Прохожей» описан шок, вызванный мимолетной встречей, быстрым обменом взглядами; стихотворение начинается именно через описание большого города: «Оглушительная улица вокруг меня вопила». Бодлеру достаточно одной строчки, чтобы представить шумную и неимоверную толпу большого города, где движется поэт в поисках впечатления, взгляда или улыбки, способных вызвать в нем вдохновение.
