— Значит, вы сын генерала?!
— Да, мадам.
— Я слышала о вас от моей дочери, госпожи Коллар, которая живёт в Виллер-Котре; а вот меня вы не знаете, не правда ли?
— Да, мадам.
Старуха сказала Дюма, что зовут её госпожа де Жанлис[54], и, поскольку эта фамилия ничего мальчику не говорила, объяснила, что она прославилась разработкой правил, согласно которым следует воспитывать короля.
Александр проявил самый живой интерес к этим правилам.
— Вы не король, — сказала она, — но вы очень хотели бы им стать, не правда ли? А иногда вам кажется, будто вы король, так ведь?
— Да, — признался он.
— Ну что ж, королём быть нелегко. Я заставляла принцев, чьё воспитание мне доверили, целый день ходить в железных башмаках, чтобы каждый шаг стал для них физическим упражнением, чтобы они приобретали силу, не отвлекаясь от своих других трудов. Сразу после пробуждения, в пять часов утра, они приступали к занятиям. Я заставляла их возделывать овощи, которыми они питались, и доить коз. Но занимались с ними учителя, на разных языках обучавшие их ботанике, минералогии и астрономии. Утром говорили по-немецки. Днём, когда принцы занимались музыкой и рисованием, изъяснялись только по-итальянски. За обедом разрешалось говорить лишь по-английски. Каждый вечер, перед отходом ко сну — спали принцы не в настоящих постелях, а на голых досках, укрывшись лёгким одеялом, — им преподавали историю и географию мира, показывая картины с помощью волшебного фонаря.
— А что такое волшебный фонарь? — спросил Александр.
— Вам предстоит многое узнать, — с улыбкой ответила госпожа де Жанлис.
Они вышли на дорогу. Госпожа де Жанлис села в карету.
— Королём быть трудно, но ведь вы постараетесь им стать, не правда ли? — спросила она.
— Да, мадам, — ответил Дюма.
— Хорошо, быть может, вы и станете королём, — согласилась она, погладив мальчика по голове.
Дюма навсегда запомнил эту встречу и долго размышлял о возможности стать королём. Однажды мать рассказала сыну, что в три года заказала ему железные башмаки в надежде на то, что их тяжесть заставит малыша опускать пятки на землю.
— И я носил железные башмаки? — воскликнул Дюма.
— Да, но они ничему не помогли, а только ранили тебе ноги, и я отказалась от них.
— Я правда носил железные башмаки? — снова воскликнул Дюма, и его смуглая кожа внезапно так сильно покраснела, что мать спросила, не болен ли он.
Его щёки стали пунцовыми, его ум воодушевился при мысли, что он, наверное, настоящий принц и в один прекрасный день будет жить во дворце с матерью-королевой.
