— Мой отец страшно сильный, — сказал малыш, продолжая вырываться. — Я делаю вам больно? Почему вы плачете?
— Я плачу потому, что хотела бы быть твоей матерью, — ответила молодая женщина.
Александр счёл этот ответ совсем глупым, но запомнил и через много лет понял его смысл.
Дюма помнил также маленького старичка, бывшего парикмахера при дворе Людовика XVI; он одевался по дореволюционной моде и не скрывал своих роялистских взглядов. Дюма запомнил его главным образом потому, что этот старикашка посоветовал генералу заставить сына носить серьги, чтобы отучить его бегать на цыпочках. Малыша привели на этаж выше, где жила акушерка, которая проколола ему уши; молодая женщина вдела Дюма в уши два золотых кольца, сняв их с цепочки, висевшей у неё на шее, и, чтобы поддержать мужество Александра, угостила его миндальним молоком с мёдом и засахаренными каштанами. Эту процедуру он запомнил на всю жизнь, но Дюма также не забыл и врача Наполеона, великого Корвизара[43], который использовал все средства, чтобы помирить императора с генералом Дюма. Но ему это не удалось, хотя Корвизар и сказал Наполеону: «Я аускультировал[44] этот ходячий гроб; ему осталось жить всего несколько месяцев».
Дюма также помнил других друзей, что пытались помочь отцу, например маршала Брюна[45], сказавшего малышу:
— Я до сих пор вижу, как твой отец врывается на коне в главную мечеть Каира, размахивая над головой саблей, разя направо и налево врагов. Все считали, что он примчался из ада.
И маршала Мюрата, кому вскоре суждено было стать Неаполитанским королём, сказавшего Дюма:
— Твой отец был величайшим кавалерийским генералом, который когда-либо воевал в армии Франции.
Но никому не удавалось сломить упрямство Наполеона, даже его сестре принцессе Полине, оставшейся в памяти маленького Александра самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел в жизни.
Спустя годы Дюма, преданный этим воспоминаниям, приехал взглянуть на то самое место, где после падения Наполеона толпа растерзала маршала Брюна. Он посетил и то место, где короля Мюрата сбросили с трона, судили и расстреляли. А после смерти Полины Дюма восхищался её мраморной статуей работы Кановы[46] — утверждали, что скульптору Полина позировала обнажённой, — женской фигурой такой красоты, что её пришлось окружить бронзовой решёткой, чтобы оградить от толп посетителей, съезжавшихся со всей Европы и поклонявшихся ей словно божеству.
Такова была среда, которую нужно знать, чтобы понять четырёхлетнего ребёнка, бросившего вызов Богу.
