Я посмотрел на часы. Было без десяти девять. Батальон лежал за укрытиями на площади перед рейхстагом, готовый к решительному и грозному прыжку.
Вот правее нас грянуло «ура» — это пошел в атаку батальон Неустроева. Раздался боевой клич над батальоном Давыдова. Выскочили из своего укрытия паши знаменосцы Еремин и Савенко. Я указал командирам рот направление атаки и тоже устремился вперед.
Враг ожесточенно бил по атакующим из всех видов оружия. Свистели пули, с воем и треском летели и рвались мины. На сильные раскаты грома походили взрывы фаустпатронов. Рядом со мной упал на камни мостовой сержант Воскобойников. Схватился за простреленную грудь рядовой Симбирцев. На носилках в тыл унесли санитары лейтенанта Березиниева…
Вскоре батальону удалось достичь рва. Без команды, в едином и неудержимом порыве десятки, сотни солдат с ходу прыгали в мутную воду и, чтобы выбраться наверх, вставали друг другу на плечи, карабкались по камням и на той стороне с криками «ура» сквозь огонь и дым пробивались вперед к рейхстагу.
Кто-то крикнул:
— Наши танки!
Я обернулся и увидел серые грозные «Т-34», которые на большой скорости спешили на помощь нам со стороны Шпрее. В это же время загудело небо. Это шли знаменитые советские, штурмовики.
И вдруг я увидел, что Еремин, бежавший со знаменем впереди боевого порядка батальона, как-то неестественно подпрыгнул и упал. Больно сжалось сердце. Что с ним? Знамя подхватил Савенко, оно снова звало вперед. Расстояние, отделяющее батальон от рейхстага, уменьшалось с каждой секундой.
Не успел я сделать и десяти шагов, как ко мне подбежал запыхавшийся санитар и проговорил:
— Еремин ранен, но в санбат идти отказывается. Прошу удалить его с поля боя силой.
Когда я приблизился к сидящему на земле младшему сержанту, он заканчивал перевязку головы. Воин был бледен, по правой щеке из-под повязки тоненькой струйкой сочилась кровь, а выражение лица и особенно глаз говорило о его твердой решимости остаться в строю. Я на минутку присел около него, поправил ему повязку. Он улыбнулся и сказал:
— Это пустяки, жалко только, что не наше знамя будет над рейхстагом. А, впрочем, здесь все знамена наши, советские. Так ведь, товарищ командир? Я себе всю жизнь не прощу, если не побуду вместе с вами в рейхстаге…
И, не выслушав моего ответа, он побежал догонять батальон.
Все же первым достиг главного входа рейхстага рядовой Савенко. Он прикрепил знамя к каменной колонне и гранатой высадил половину двери.
