Но врага не так-то просто было одолеть. Появление наших сил с фронта и тыла распылило внимание фашистов, дало нам возможность ворваться на станцию, но зато в самом Хатынце пришлось с боем брать каждое строение.
Очень важно было нарушить связь врага с соседними станциями. Поэтому я группу солдат направил к помещению дежурного по станции и сам пошел с ними. Из окна вдруг раздалась автоматная очередь, и меня что-то больно кольнуло в грудь. Около меня в это время был рядовой Никитин. Он бросил в окно гранату, вбежал в дежурку и выбросил из окна труп немецкого телеграфиста. А я все стоял на одном месте, не понимая, что произошло, но чувствуя, что теряю силы. Никитин вышел и, взглянув на меня, закричал:
— Вы же ранены, товарищ командир!
Да, я был ранен в грудь. Меня перевязали. Я передал командование батальоном заместителю по политической части и пошел в сопровождении Никитина в санбат.
Только мы спустились с насыпи, как появились фашистские самолеты. Невдалеке чернела воронка от разрыва снаряда. Никитин подтолкнул меня к ней.
— Ложитесь, товарищ командир!
Я посмотрел на его красивое молодое лицо, на темные вьющиеся волосы и ответил:
— Ложитесь в воронку вы, Никитин. Живо, слышите?!
— Вы за кого меня принимаете, товарищ командир? — сказал с укоризной Никитин и силой втолкнул меня в воронку…
Этой же ночью я был эвакуирован в один из московских госпиталей.
Примерно через месяц после этого медсестра принесла мне письмо. Я узнал почерк Сергея Васильевича Пешехонова и с волнением разорвал конверт.
«Все знаю, дорогой мой, все знаю, — писал Сергей Васильевич. — Мне сообщила о твоем ранении твоя супруга. Сожалею, очень сожалею о случившемся, но скажу: на войне без этого нельзя. А война-то какая, Константин! Ведь речь идет не о твоей или моей жизни или смерти. Гитлер поставил целью уничтожить все наше социалистическое государство, сделать рабами всех советских людей. Во имя победы не жалко не только крови, не жалко и самой жизни. Так, по крайней мере, думаю я. Уверен, что и ты думаешь не иначе.
И по всему видать, что наша берет. Курская битва позорно проиграна Гитлером и его генералами. А что делается, Константин, у нас в тылу! Один наш завод сейчас дает продукции в три раза больше, чем в начале войны. Люди, просто, не выходят из цехов завода, прямо живут у своих станков.
Здесь у меня есть ученик Митенков Коля. Ему едва минуло шестнадцать лет. Недавно не спал этот Коля двое суток подряд. Спрашиваю его:
