Едва закрывается дверь за помощником капитана, как открывается перед целой компанией пока непонятного назначения. Робея, входят эти люди в царские покои, смотреть по сторонам, озираться и то не решаются, очень смущены, в хоромах - не в кабаке, низко кланяются ей. Им разрешено войти сюда и разговаривать с ней при полном вооружении. Здоровые, плечистые, в кожаных рубахах, все готы, все преданы Теодориху и лично ей, они знают одно ремесло, без которого не обойдется ни один современный политик. Им не надо втолковывать то, как много от них зависит, им не надо говорить, что историю в данном случае под уздцы держат их грубые руки,- не прочувствуют. Надо подхлестнуть, подстегнуть их профессиональную гордость. Как ни хвастаются умники, философы своими - познаниями, как ни задирают нос, что станется с их философией, если один такой мальчик в узком месте не захочет посторониться, а толкнет в грудь ручонкой, перетянутой сыромятным ремнем,- дух вон? И из философа, и из всей философии в его лице.
Заигрывая с этой братвой, Амалазунта невольно становится на вульгарные готские позиции. Сейчас она сама готова валяться у них в ногах, но держится отменно. Острит, похлопывает их по кожаным широченным грудям, так что гул стоит, втемяшивает. Они будут пробираться по одному, по два. Никаких старших, никаких командиров над ними, она - их командир, и каждый из них подчиняется и служит ей одной на всем белом свете. Все зависит от способностей каждого, всех - подчеркивает - способностей.
— Да, да, да,- они кивают, понимают ее, сопят в две дырочки.
Заплачено им будет, выносит мешочки с монетами, каждому по маленькому мешочку. Глаза чуть не выкатываются; сроду столько не видели. Да на эти денежки можно всю жизнь жить не работая. Это копейки, только на первое время. Пусть тратят не экономя, она позаботится об их преклонном возрасте особо. В случае удачи каждый из них получит еще по стольку, плюс наиболее отличившимся гонорар. От сумм, которые она называет, у них пол уходит из-под ног. Сделают все, тянутся. Заставляет произнести клятву, произносят.
— Ладно, договорились.
Она просит их беречь себя. Не маленькие - говорят,- опасность понимают. Вся жизнь прожита в опасностях. Это другая опасность - хуже, больше. Говорит со страстью в голосе: тут запросто, если не поостеречься, можно свернуть себе шею. Не так много она имеет преданных людей, чтобы рисковать ими. Молчат, тронуты, прожевывают, шевелят усами.
