На другой день я встретился с Сергеем Крисковцом, и он, загадочно улыбаясь, спросил меня:
- Михаил, это ваша работа с легковиком?
Но я сделал вид, что не понимаю, о чем он говорит.
- Так ты не знаешь, что вчера подбили немецкую машину?
И стал мне рассказывать, как неведомые партизаны громили врага.
Оказалось, что тот легковик не дотянул даже до деревни. У него были прострелены шины на задних колесах, пробито боковое стекло, а самое главное - ранен офицер. Немцы ругались. Всех в селе называли партизанами. Но расправляться с мирными жителями им было некогда - срочно уезжали на фронт.
Весть о партизанах разнеслась по всему району. Она быстро обрастала легендами...
В деревне Великая Старина многие мужики были мастерами по изготовлению ободьев для колес, дуг, бочек. Одним из таких мастеров был и Евлампий Гавлик. Я его уже знал. Худощавый, среднего роста старик лет шестидесяти, он был не по годам подвижен. В деревне считали, что он знает в лесу каждый пень. И вот как-то Евлан пустил слух, будто видел партизан. В лесу их, по его словам, "темная хмара", и все со станковыми да ручными пулеметами.
Однажды встретились мы, я и говорю ему:
- Дедушка Евлан, вы тут распространяете слухи о партизанах, будто их "темная хмара". Зачем это?
Дед лукаво улыбнулся мне и обычной своей скороговоркой ответил:
- Вишь, мил человек, видел я или не видел, то дела не касаемо. А только пущай те супостаты сатанинские, полицаи да всяческие германские прихлебаи верят, что в лесах народилась новая Красная Армия, да такая, что с нею и не совладать. Так оно и нам, простым людям, спокойней будет. Глядишь, менее беспутствовать будут ироды сатанинские, боязно будет им руки-то распускать. Прав я, аи не прав? - И, приблизившись к самому моему лицу, Евлан тихо добавил: - А касаемо вашей землянки, то ее почти от земли и не видно. Вот только днем в ведрую погоду вы лучше не топите. А то смотрю как-то, а елка дымит в небо, как труба самоварная. Вы больше по ночам обогревайтесь. Ну а если днем, то поманеньку, сухими дровишками, чтоб дыму меньше. А вообще знай, дорогой товарищ командир, случись на деревне какая тревога, враги против вас что удумают, Евлан бросит свою хату, пусть горит или в тартарары провалится, все бросит Евлан и первым побежит упредить вас. Спросишь, почему? Да потому, что все понимаем так: вы тут остались наша единая защита, наша надежа. Без вас мы и вовсе осиротеем. Вот так, мил человек, товарищ красный командир.
