Мистер Уильямс засмеялся:
— Бог с тобой, композиторы не выходят на пенсию.
— Почему? Ты же очень старый.
— Всего двадцать шесть! — возразил мистер Уильямс, поглядев на дерево.
— Восемьдесят четыре!
Он мгновенно перевел на нее взгляд.
— Кто-то рассказал тебе, — с подозрением сказал он. — Ты не могла угадать так точно. Но все равно композиторы не выходят на пенсию.
— Почему?
— Потому что музыка... она продолжает приходить.
— О. Поняла...
— Рад, что ты поняла. Вот почему я должен ехать домой. Я вообще не должен быть здесь. Никто не знает, что я здесь. И мне нужно дать отдохнуть больным ногам. Вот почему я хочу, чтобы ты сдержала свое обещание и рассказала мне об... — Он вовремя оборвал себя. — Расскажи мне об этом странном месте, которое такое старое и такое запретное. Расскажи мне о СЗМ.
Таллис озадаченно посмотрела на него:
— Но эта история еще не кончилась. На самом деле она только началась. И я знаю из нее всего несколько кусочков.
— Тогда расскажи эти кусочки мне. Сейчас. Ты обещала. А обещание — это долг, который надо платить.
Лицо Таллис — прекрасное, веснушчатое и полное печали — на мгновение стало детским, карие глаза сверкнули. Потом она моргнула и улыбнулась, ребенок исчез, вернулась озорная и почти взрослая девушка.
— Ну хорошо. Садись на Старого Друга. Вот так... Начали. Тебе удобно?
Мистер Уильямс поерзал в объятиях дерева и честно объявил:
— Нет.
— Хорошо, — сказала Таллис. — Тогда я начинаю. И не прерывай меня! — резко добавила она.
— Я даже дышать не буду, — пообещал он.
Она отвернулась, потом опять медленно повернулась к нему, выразительно посмотрела и слегка приподняла руки, как бы подчеркивая свои слова.
— Однажды, — начала она, — жили-были три брата...
— Не очень оригинально, — с улыбкой пробормотал мистер Уильямс.
— Не прерывай меня! — резко сказала она. — Правило. Ты обещал.
— Извини.
— Если ты прервешь меня в критической точке, то можешь изменить всю историю. И это закончится катастрофой.
— Для кого?
— Для них! Этих людей. Теперь молчи, и я расскажу тебе все, что знаю о Старом Запр... о СЗМ.
— Весь внимание.
— Однажды, — опять начала она, — жили-были три брата, сыновья великого короля. Они жили в большой крепости, и король их очень любил. И королева, тоже. Но друг друга король и королева не любили, и король запер ее в высокой башне, возвышавшейся над огромной северной стеной...
— Очень знакомо, — озорно прервал ее мистер Уильямс. Таллис посмотрела на него. — И сыновей звали Ричард, Джеффри и Иоанн Безземельный? Не говорим ли мы о Генрихе Втором и Элеоноре Аквитанской?[4]
