Царь Навруз объявил премию за каждую пойманную кошку, но все люди были в поле, а среди сановников и министров бегать за ними по крышам и чердакам охотников не нашлось.
Тогда за дело взялся сам Петька. Он велел спустить на воду Чиркин «корабль», который так и валялся посреди двора, стащил у Шу-шу пузырек с валерьяновыми каплями и вылил его в корыто, а сам спрятался, держа корыто на веревочке. Все кошки, как одна, привлеченные запахом валерьянки, ринулись в корыто и принялись валяться и мяукать, как сумасшедшие. Тогда Петька отпустил корыто, и оно понеслось по волнам, словно пиратский корабль, наводя ужас на окрестные села и города. Если оно не потерпело где-нибудь корытокрушение, то, наверное, и сейчас ещё плавает по морям и океанам. Но скорей всего голодных обезумевших кошек спасли отважные моряки какой-нибудь морской державы.
ГЛАВА 3
Тартанашка нервничает
Принцесса Бойчечак решила обучать Чирку бальным танцам — «Ты все-таки живешь при дворе, надо учиться хорошим манерам». Но танцор из Чирки не получился, только все ноги ей оттоптал. После этого ей пришло в голову сделать из него своего личного пажа, который бы во время балов и приёмов носил за нею шлейф её платья. Но Серый хвост от этой милости решительно отказался.
— Ах ты, неблагодарный! — воскликнула Бойчечак. — Я тебя от смерти спасла, а ты вон как!
— За то, что спасла, кланяюсь тебе в ножки, — отвечал Серый хвост. — Может, когда-нибудь и я тебе пригожусь, а носить в клюве подол твоего платья, будь ты хоть королева вселенной, не стану. Я птица, хоть и воробей!
— А вот я крылья тебе спутаю — будешь бегать за мной, как собачонка.
— Сначала поймай!
Он отлетел — Бойчечак за ним. Чирка на дерево — Бойчечак в него спелым урюком. Промахнулась, да в глаз Шу-шу, которая подглядывала из-за дерева. Шу-шу крик подняла, прибежали Лула с Балулой. «Окружай его!». Чирка у Лулы бант на лету развязал, Балулу за бок ущипнул, Бойчечак схватила его — он у нее в один рукав залез, из другого вылез. Крику, визгу, смеху.
Такие потасовки они устраивали не в первый раз, и Пузур-Самукан, наблюдавший за ними из-за черной шторы своего пыльного кабинета, наконец не выдержал.
— О, мудрейший, — представ перед царем Наврузом, сказал он. — Наши дальние поля страдают от гусениц. Пошлем туда героя-воробья, он их живо поставит на место.
— Опоздал, — Острый клюв с майнушками давно там порядок навели.
— Но этот чумчук, ваше величество...
— Вот оно что — решил избавиться от воробья?
