И ей повезло.
Все зааплодировали, и Кэти, зардевшись от удовольствия, вернулась на свое место рядом с Крисом.
– Здорово, – сказал он ей, криво ухмыльнувшись.
– Спасибо, – ответила она скромно и в то же время не без гордости.
Они прекрасно провели время, сыграв три партии, и все выиграла Кэти – в своих голубых джинсах седьмого размера, со взлохмаченной шевелюрой, худыми, как спички, руками и деснами, которые каждый раз обнажались в улыбке. Потом они отправились в район Фридли в закусочную «Маккойз» подкрепиться гамбургерами, картофелем и пивом. Они сидели в сиянии неоновой радуги, из музыкального автомата лились знакомые мелодии, а со стен им улыбался Джеймс Дин на фоне «Мерседеса-59».
– Мне нравится это местечко, – сказала Кэти. – Мы с Марком часто… ой! – И она прикрыла рот пальцами. – Извините, – прошептала она, потупив взгляд.
– Все нормально, – сказал Кристофер. – Марк – это ваш бывший муж?
Она заискивающе посмотрела на него и кивнула.
– Вот уже девять месяцев, как мы официально разошлись, но я все еще нет-нет да и упомяну его в разговоре, совершенно некстати.
Мардж заметила:
– Дурака этого.
Пит слегка подтолкнул ее локтем.
– Мардж, прошу тебя, только не сегодня.
– Хорошо, прошу прощения, что назвала дурака дураком.
Восстановить прежнюю непринужденную атмосферу не удалось, поэтому решили, что пора собираться. Когда подъехали к дому Пита и Мардж, выяснилось, что Кэти без машины, так что Кристофер вызвался отвезти ее домой. В машине он включил радио, а Кэти так и сидела на краешке своего сиденья.
– Вам нравится кантри? – спросил он, когда заиграла музыка.
Она ответила:
– Конечно. – И потом сказала: – Извините, что я заговорила о своем бывшем муже.
– Послушайте… все в порядке. Вы ведь, наверное, прожили с ним не один год. Я слышал, у вас двое детей.
– Да, Грэйди и Робин. Пять и три года. Он никогда не навещает их. Он женился на моей лучшей подруге и теперь занят ее детьми.
Крис не сразу нашелся с ответом.
– Да, тяжело.
– Вы – второй в моей жизни мужчина после развода. Мой первый приятель так до сих пор и не объявился.
– Наверное, потому, что увидел вашу профессиональную игру в кегли.
Она рассмеялась.
– Марк терпеть не мог, когда я играла в кегли. Сам же носился по всей стране да еще спал с моей лучшей подругой, но, когда я уходила со своими приятельницами на занятия секции, был очень недоволен.
Он уже начинал жалеть о том, что разрешил ей говорить об этом парне.
– Но что самое обидное, – продолжала она, – так это то, что сейчас с ней и ее детьми он ведет себя совсем иначе. Я это знаю, потому что иногда общаюсь с его матерью, и у нее в разговоре это проскальзывает.
