О чудо! — я увидела моего Виктора, стоявшего в светлой одежде и грустно смотревшего на меня. Казалось, что от него шел свет, потому что в комнате было настолько темно, что без этого я не могла бы его увидеть. Он так близко стоял от меня, что я хотела броситься к нему и прижать к сердцу. Но как только эта мысль промелькнула у меня в голове, как он предупредил меня:
— Мама, ты меня не трогай, меня нельзя трогать! — и отодвинулся немного назад.
Я стала молча любоваться им, а он продолжал:
— Мама, ты все время плачешь обо мне. Почему? Ведь мне хорошо там, но еще лучше было бы, если бы ты меньше плакала. Ты не плачь, мамочка! — и исчез.
Через два года Виктор снова пришел ко мне наяву, когда я была в спальне:
— Мама, зачем тебе Оля? Она тебе лишняя! — сказал он.
Оля — моя дочь, которой тогда было полтора года. Когда я спросила, неужели и ее возьмут, он ответил:
— Она лишняя! — и исчез.
За две недели до ее смерти он опять явился мне и сказал:
— Мама, Оля у тебя лишняя, она тебе будет только мешать…
Я была уверена, что моя дочь умрет, и через две недели, придя домой, нисколько не удивилась, когда нянька объявила, что у девочки жар, а через два дня Оля умерла».
У монаха Ионы умер сын Косма, послушник Чудова монастыря. В пятницу, под Лазареву субботу, около полуночи Иона поправлял лампадку и вдруг увидел, что дверь открылась, вошел его сын в белой рубашке, а за ним два светлых юноши.
— Не бойся, батюшка, я пришел тебя проведать! — сказал Косма.
— Сынок, как ты?
— Слава Богу, батюшка, мне хорошо! Отец хотел еще спросить его о чем-то, но сын поспешно встал и произнес:
— Прости, батюшка, мне еще нужно навестить старца! — и вышел с юношами из кельи.
Больше пятидесяти лет при Никольской церкви служил старостой ныне покойный Андрей Иванович. Прихожане говорили про него:
— У нас нет никого справедливее Андрея Ивановича, он так заботится о храме, что и говорить нечего. Мы боимся даже подумать, что у нас будет другой староста!
И он служил при церкви до своей кончины, которой удостоился на Пасхальной неделе.
Был он честным, кротким человеком, имел истинно христианскую любовь ко всем. Бог не даровал ему детей, он жил с женой, братом и племянником. Внешне он был похож на преподобного Серафима Саровского, в год канонизации которого и умер.
Никаких спиртных напитков он не пил, строго соблюдал посты. За год до его кончины мы как-то ехали с ним в город. Обычно молчаливый, он в этот раз много рассказывал о Святой Земле и Афоне, где ему довелось побывать. Поразило его, трезвенника, то, что там во время каждой трапезы паломникам давали вино…
