– А что случилось? – дрогнувшим голосом спросила бабушка.
– Да вот, гражданке дубиной голову разбил. Непорядок.
Возникла пауза.
– Он здесь. Я видела, как он в дом вбежал. Его Игорь зовут, – послышался писклявый голос Аллочки.
Ну, дождешься ты у меня!
– Что, так и будем молчать? Где мальчик?
– Покажите мне его! Этого хулигана! Этого бандита! Он меня чуть не убил! – тишину разорвали женские вопли. – Его нужно арестовать, немедленно. Как опасного для общества преступника! Товарищ милиционер, проведите обыск немедленно!
Послышались грузные шаги.
– Он в сад не мог сбежать?
– Не знаю. Игорь! – позвала бабушка.
– Может, он в шкафу? – скрипнула дверца шкафа.
– Тоже нет. Не мог же он сквозь землю провалиться. А это что за дверь? – чья-то сильная рука ударила по дереву.
– Это кладовка, – залепетала бабушка. – Мой муж в двадцать восьмом году, когда мы поженились…
– Наверное, он там заперся, – закричала женщина. – А-ну, открой немедленно! – она застучала по двери. – Хулиган! Бандит! Или ты немедленно выйдешь, или я вызову милицию!
– Гражданка, успокойтесь, – попросил милиционер.
Снова возникла пауза.
– Может, это вообще был не он? – спросил милиционер. В его голосе зазвучали нотки раздражения. – Может, гражданка, вы что-то перепутали?
– Вы что, издеваетесь? Вы что, считаете меня сумасшедшей? Я абсолютно нормальная. По-вашему, это Пушкин мне голову разбил? Вы разве не видите, что они не хотят его выдавать?
– Ладно, давайте посмотрим еще здесь, – заскрипели половицы под тяжелыми сапогами.
У кровати остановились два черных сапога. Рядом с ними – бабушкины тапочки, блестящие туфли бабы Жени и незнакомые женские растоптанные туфли. Сапоги, поскрипывая, прошли вдоль кровати. Остановились. Зачем-то поднялись на цыпочки. Внезапно перед моим лицом возникли два глаза и козырек фуражки, придерживаемый рукой.
Глупо моргая, я смотрел на милиционера. Все. Час кары настал. Плакать сейчас или немного подождать?
– Здесь никого нет, – неожиданно произнес милиционер, выпрямляясь. – Пройдемте, граждане.
И выдавил всех из комнаты.
– Вы что, даже не составите протокол? – растерянно спросила женщина. – Все так и останется нерасследованным?
– Протокол? Можно и протокол. Придется пройти в отделение, там и составим… – и наружная дверь хлопнула.
…– Ну что, герой, вылезай, – передо мною возникло бабушкино лицо с пеликаньим носом.
Я сидел в укрытии и не верил, что гроза миновала. Но вылезать почему-то не решался.
