А что будет в его доме на восточной стороне? Что скажет Джульетта? Еще вчера она мечтала, как они пойдут к отцу, едва только купят ей новое платье, а ему, Кларенсу, костюм.
И вот он идет по городу. Безработный. В этом городе много людей. В нем очень много людей. Они говорят на разных языках и видят сны о разных странах. Но все они живут под одним небом, и сегодня Кларенс уступил свое счастье младшему брату Бернардо, так и не открывшему рта. Пусть говорят, что в Нью-Йорке все живут врозь, рассыпаясь, как горох, если их вытряхнет беда из кастрюльки.
Кларенс, но что ты скажешь Джульетте?
Он остановился, чтобы собраться с мыслями. В конце концов брошена метла. О ней не стоит жалеть. А больше ничего не случилось. Грохот подземки мешал ему придумать надежные слова, когда он ехал домой. Вагон качало из стороны в сторону. На станции, где Кларенс выходил, вдоль лестниц густо лепились, жались друг к другу разномастные лавки, и в них продавалось все: от парижских духов до восточных сладостей. Жизнь удивительно похожа на сон. Но она хуже сна. Смешно!
Кларенс вышел на воздух, пересек свою улицу и, подняв глаза, в нерешительности замедлил шаг.
Перед ним стоял Рич.
6
Он стоял, заложив руки в карманы. Возможно, сжимал в одной руке нож.
— Ты выбрал слишком светлое время для драки, — сказал Кларенс, — и очень плохой момент. Я зол. Я не пожалею тебя, если ты нападешь.
— Я пришел не драться, а помочь тебе, — ответил Рич.
— Врешь, — почти крикнул от неожиданности Кларенс. — Я не верю!
Рич повел его к реке, к лавчонкам, полным месива из зелено-ржавых крабов, к прилавкам, заваленным огородной зеленью, к барам, на дверях которых болтались таблички «Молодым людям вход воспрещается», потому что там играли в азартные игры. Именно это и привлекало сюда молодых людей. А таблички висели только для полиции. Раз есть табличка, полиция даже не заглядывает. Забота о нравственности налицо. Так объяснил Рич у двери бара.
Ах, ладно, Кларенса это нисколько не волновало. Кто хочет, пусть себе играет хоть до смерти.
Рич толкнул дверь, и они вошли. Кларенс вдруг подумал, что Рич обманул его и решил расправиться здесь, где-то в укромном углу. В таких сумрачных, сыроватых барах возле доков было множество укромных углов.
Но Рич сказал, когда они сели за столик для двоих:
— Можно получить сразу пятьсот долларов.
Кларенс безнадежно усмехнулся.
— Может быть, даже тысячу? Или две?
— Можно получить пятьсот долларов, — повторил Рич.
