– По-твоему выходит, что можно жить вечно, надо только не знать про смерть?
– Конечно, можно! Правда, «не знать» уже не получится – мы знаем, к сожалению. Надо просто в неё не верить. Но не верить искренне!
– Как тот священник из Вале?
– Хотя бы.
Жанна задумчиво закусила губу.
– И все-таки, я думаю, его спасла вера, а не неверие, – сказала она после паузы. —Священник верил в святую молитву, и Господь его спас.
Клод с лёгким сожалением посмотрела на подругу, потом рассмеялась и, шутливо подтолкнув её, запрыгала дальше по тропинке.
– Если верить, что кто-то всегда будет приходить и спасать, можно однажды разувериться, – приговаривала она на ходу.
Жанна, двинувшаяся было следом, резко остановилась.
– Не «кто-то», Клод, – сказала она строго, – а Господь. Он помогает всегда!
Клод тоже замерла. В её лице, повёрнутом к Жанне, не было ни сомнения, ни растерянности.
– Если ты искренне веришь в Господа, как можно признавать смерть? Человек – его образ и подобие. Позволяя себе умереть, ты убиваешь и Его.
– Нет! – Жанна даже притопнула. – Тем, кто в Него истинно верует, Господь дарует вечную жизнь в раю!
Она с вызовом посмотрела на Клод, но та только покачала головой и, вернувшись назад на несколько шагов, ласково взяла Жанну за руку.
– Если бы люди меньше воевали и не верили в смерть, вечный рай был бы и на земле.
* * *
С тех пор, как священник из Вале покинул эти края, и в Грю, и в Домреми стало доброй традицией каждый год, двадцать девятого мая идти к пещере крестным ходом. И, хотя в годы правления Шарля Мудрого – отца нынешнего короля, нашёлся очевидец, уверявший, что в самой глухомани, в лесу и довольно далеко от пещеры, лежит драконий скелет с облетевшими с него белыми черепками чешуи, жители обеих деревень продолжали исправно совершать обряд. Читали молитвы, распевали псалмы и кропили крестообразно вход в пещеру святой водой…
Клод и Жанна тоже ходили вместе со всеми, несмотря на то, что матушка Роме была очень недовольна.
– Мы теперь живем в замке, Жанна, – выговаривала она Клод, – и крестьянские забавы нас больше не должны занимать! То же самое касается и тебя, Луи! Пажу из господских покоев следует уделять больше внимания благочестию и занятиям, а не подбивать на шалости молодую госпожу! Я вижу, вы слишком сдружились… Но, если это будет продолжаться так же, как продолжалось до сих пор, я не послушаю даже отца Мигеля и запрещу вам видеть друг друга!
Она действительно, очень переменилась, эта госпожа де Вутон, которую и в замке продолжали называть крестьянским прозвищем «Роме», Римлянка… В Жанне, переодетой мальчиком, бывшая кормилица, конечно же, не признала вверенную когда-то её попечению малютку. Да и сама Жанна ничего не могла помнить о своем кратковременном, младенческом пребывании в Домреми. Поэтому, ни у одной, ни у другой ничего не ёкнуло в сердце при встрече. И Жанна-Луи с лёгкой душой игнорировала запреты матушки Роме, подбивая на это же и Жанну-Клод.
