Я стал мужчиной.
Теперь я понимал Адама, который предпочел свинтить с райских кущей со своим удачным клоном, и променял жизнь дауншифтера на полубичевое существование.
Пьянки набирали обороты. Только теперь к ним добавилась постоянная депрессия из-за нехватки золотых сольдо. К концепции найти временную подработку, тем более что студенческий график смело позволял это сделать, я относился точно также, как и Ринго «Тыковка» перед ограблением ресторана быстрого питания в "Pulp fiction".
Мне понравилось бухать. Я начал бухать один. Пару раз мне весело и задорно настучали в бубен прямо возле бара.
Однажды стоя в туалете одного захудалого шалмана, я уставился на своё отражение в зеркале, и что-то сверкнуло в глазах. В тоже самое мгновение я ударил головой в своё зеркальное изображение.
Зеркало разлетелось на куски, вызвав тревогу администратора который прибежал на шум. А я, наврав, что зеркало слетело с креплений, неестественно ухмыляясь пошёл домой.
В первый раз, бес живущий во мне показал кто в теле хозяин, но я с юношеской непосредственностью проигнорировал этот знак.
Папуля и мамуля еще пока не замечали звоночков, звук которых уже напоминал перекат заливистой мелодии в «Дой Сутеп».
Финалом моих первых студенческих лет послужила грязная ссора с прекрасной девушкой, в результате которой, я прямо при ней трахнул в ванне ее подругу, получил от моей, по-настоящему первой любви пару прекрасных джебов в голову, долгую депрессию и взятый по собственному желанию академический отпуск.
Решив упорядочить весь этот бедлам, который я успел натворить за пару молодых лет, ну и типа стать мушкетером, я решил как говорят свободолюбивые граждане северной Америки, насладиться армией.
Про армейскую службу написаны десятки книг и мемуаров, заново переписывать их содержание и перечислять идиотически- юмористически-отмороженные истории желания абсолютно нет.
Впрочем, я хотел бы лишь отметить, что подготовка войсковых разведчиков, в идеале которыми мы должны были являться, полностью провалилась, и на последнем полевом выходе, оглянувшись на свое отделение, я увидел группу боевиков, которые только что разграбили деревню в которой жили только женщины и дети, и усталые, но довольные возвращались на базу в глубоком лесу.
Ну хоть стрелять научился.
Последние полгода службы запомнились постоянными самоходами в близлежащий клуб (наша часть находилась в пяти километрах от цивилизации, и шести километрах от моего родного дома), быстрым и сумбурным сексом с подругой одного из своих друзей, которую я встретил во время отпуска (facepalm), и партой, перенесенной из Ленинской комнаты в сушилку, где, воздвигнув на нее стулья, и поставив «слона» на «фишку», мы с сержантом Тихим накачивались пронесенным контрабандой пивом Балтика №9.
