Такой феноменологический проект достаточно привлекателен. Он продолжает одну из наиболее перспективных программ социологии права XX в. - концепцию «живого права» Е. Эрлиха. Сюда же могут быть добавлены весьма плодотворные для юриспруденции идеи психологического изучения как коллективных форм бессознательного (например, правовых установок или архетипов правового коллективного бессознательного), так и механизмов обыденного восприятия права (например, механизмы группового восприятия, этнические стереотипы восприятия или механизм каузальной атрибуции).
При всей привлекательности этих идей, нельзя не обратить внимание на проблематичность их реализации исходя из «постмодернистского мировоззрения». С точки зрения последнего, современное общество (представление о котором учитывает плодотворные феноменологические идеи жизненного мира) является мультикультурным. Его структуру образует симбиоз субкультур, каждая из которых задает свою нормативную ориентацию, свою нормативную картину социального мира. В таком случае (если верно это общее предположение) неизбежен конфликт норм, который может вылиться в аномию. Поэтому проблема обоснования нормативного (в том числе правового) регулирования приобретает сегодня первостепенное значение. Один из вариантов ее решения предлагается сторонниками концепции формальной рациональности, среди которых нельзя не выделить крупнейшего немецкого социолога Ю. Хабермаса.
Пытаясь избежать неразрешимой на сегодняшний день проблемы применения гносеологических положений к нормативным феноменам (парадокс Юма), он достаточно последовательно проводит принципиальное различие между внешней реальностью (предметом восприятия), внутренней реальностью (выражающей намерение субъекта) и нормативной реальностью, главная черта которой не истина или ложь, а социальная и культурная приемлемость - главная проблема «универсальной прагматики»[213]. «Нормативные предложения невозможно верифицировать или фальсифицировать, то есть проверить по тем же правилам игры, что и дескриптивные...»[214]. В нормативной реальности (действительности) всегда имеет место перформативная установка, выражающая намерение субъекта, включая взаимную ориентацию на те притязания на значимость, которые субъект выдвигает в ожидании приятия или неприятия со стороны другого субъекта[215]. Следовательно, нормативная ситуация предполагает интерсубъективное признание, а не истину или ложь.
Ю. Хабермас предлагает универсальный, формальный, рациональный процесс дискурсивного обсуждения тех альтернатив, которые выдвигает политически активная часть населения - Oeffentlichkeit. К нормам права при этом относится не выдвижение этих альтернатив, а лишь их обсуждение и принятие, которое уподобляется научно аргументированной дискуссии. С таким подходом можно согласиться лишь применительно к демократической процедуре принятия законов. Но фактически действующее право формируется отнюдь не осознанно, оно распространяется скорее на основе внушения, манипулирования общественным мнением, в силу привычки и других иррациональных факторов.
