Когда они вошли в кабинет, Куколка повернулся лицом к свету и, положив свою изящную тонкую руку на могучее плечо Мецената, сказал с некоторым волнением:
– Верите ли вы мне, Меценат, что я люблю вас больше, чем всех остальных?
– Верю, – немного колеблясь, ответил Меценат.
– Очень хорошо. Тогда мне легче говорить. Верите ли вы, что я сейчас обращаюсь именно к вам, потому что вы самый умный, самый добрый и вообще… Вы мне напоминаете доброго Бога-Отца, к которому всякий человек имеет право обратиться со всякой просьбой, за всяким – самым даже диким – советом. Верите?
Такое лестное сравнение немного испугало Мецената, и он с трудом преодолел себя, чтобы скрыть смущение:
– Куколка! Да что же случилось?
– У меня нет никого, кроме вас, старше меня и умнее, к кому бы я мог обратиться за советом по самому неприятному для меня поводу. Дело чрезвычайно деликатное. Со мной это впервые случилось.
– Вам нужен совет? – облегченно вздохнул Меценат. – Говорите смело. Что будет в моих силах…
– Меценат! Вы… не считаете меня фатом?..
– Боже сохрани!
– За это спасибо. Иначе бы я не мог и рта раскрыть. Слушайте же! Одна женщина призналась мне в любви и… как бы это сказать?.. немного даже преследует меня. А я, видите ли, ее не люблю. Признаюсь уже во всем: мне нравится другая. А эта первая… она хоть и красавица, да не по душе мне.
И доверчиво закончил:
– Это бывает, Меценат?
– Бывает, – усмехнулся мудрый конфидент. – Скажите, Куколка, а вы давали первой женщине… какой-нибудь повод?
– Ни малейшего. Я только был вежлив, как со всеми прочими… А случилось другое. Согласитесь сами, разыгрывать Прекрасного Иосифа – роль чрезвычайно глупая, но что ж делать, когда у меня совсем другие мысли и… стремления. Вы умный и опытный, посоветуйте, как это ликвидировать?
– Гм!.. Если вы мне так доверились, так доверяйтесь до конца! Чтобы дать вам толковый совет, я должен знать: кто эта первая? Эта жена Пентефрия? А?
– Я думал, вы сами догадаетесь! Впрочем, уж буду говорить все прямо, как на исповеди: Ее Высочество.
Меценат в недоумении поглядел на него:
– Какое… Высочество?
– Ах, Боже мой, да та красавица, которая была с нами в прошлом месяце в этом ресторане. Еще Новакович рассказывал, что она на воздушном шаре от отца бежала… Ну… Принцесса, одним словом!
Потолок был и без того низкий, а в этот момент он спустился еще ниже, с треском ударил Мецената по темени, пригнул его и расплющил… Меценат молча покачнулся, уцепился за спинку стула и осел, будто из него кто-то волшебной силой сразу вынул костяк.
