В 1828 г., во время войны с Турцией, в турецкой деревне, занятой русскими войсками, вспыхнул пожар. В одном из домов, охваченных пламенем, остался ребенок. Дворовый человек кн. Кропоткина, Фрол, сопровождавший своего барина в походе, бросился в огонь и спас ребенка. Кн. Кропоткин был тут же награжден Главнокомандующим орденом Анны с мечами, за храбрость, - "Но, папаша, - воскликнули дети Кропоткина, слушая рассказ отца, ведь это Фрол спас ребенка! - Так что-ж такое,- отвечал Кропоткин, - разве он не мой крепостной? Ведь это все равно".
Но и эти "доверенные" слуги, делившие со своими господами все трудности походов, жили в вечной нужде, не получая никакого жалованья. И лишь в "зараженных европейскими порядками" домах им выдавали ежемесячно несколько рублей. Но такого рода щедрость была редкостью и почиталась большим либерализмом. Генерал В. С. Голицын говаривал: "Я достаточно богат, чтобы платить людям мне служащим" . О подобных "чудачествах" обычно говорили с усмешкою.
Даже у "самого богатого человека в России", Н. П. Шереметева, высшее жалованье камердинера, не превышало, на ру6еже XVIII-XIX веков, 60 руб. в год. Управитель, "поверенный служитель" (домашний юрист) и "учитель концертов" получали 50 руб. в год; портной и подлекарь получали по 30 руб. И лишь в особо торжественных случаях - свадеб или рождения наследника, cлугам выдавалось денежное вознаграждение. Старым, заслуженным слугам жаловались серебряные часы, предмет зависти всей дворни.
Обычно, даже в богатых домах столицы, жалованье слуги, ограничивалось 5 руб., выдаваемыми к пасхе. Таким образом, главный расход на прислугу состоял в ее "прокормлении".
Во всем обязательная "табель о рангах" была особенно ощутительна, как отмечал Коль, в вопросе "стола". Так, иностранные слуги всегда обедали отдельно. Они собирались в буфетной, по окончании барского обеда, где им тщательно сервировался обед из обильных остатков господского стола. Кушанье на стол подавали лакеи. Вместе с "избранными" обедали дворецкий, камердинеры и камеристки. Женатые приходили с женами. Часто за этим же столом обедал и домашний врач, старавшийся приурочить свой ежедневный визит к обеденному часу, но стеснявшийся общества знатных хозяев дома. Тут же обедали и личные секретари барина. Так, М. Сперанский, состоял секретарем А. Б. Куракина и имея разрешение обедать за княжеским столом, предпочитал обедать с горничными и старшим камердинером, особенно покровительствовавшим молодому секретарю. Когда же, много лет спустя, в бытность Сперанского пензенским губернатором, к нему явился его бывший покровитель, княжеский камердинер, в качестве просителя, Сперанский, к удивлению всей губернаторской приемной, обнял "Ивана Макаровича , старого знакомого" и всячески ему помог.
