Большой оброк платили также и пригородные крестьяне. Они занимались огородничеством, извозным ремеслом, рыбной ловлей; их господа, в отношении оброка, были беспощадны. Об их "корыстолюбии" упоминает одна из рукописей Пушкина. Это обстоятельство отметил в свое время и Кавелин. "Особенно нагло увеличена цифра крестьянских повинностей вокруг столиц и преимущественно около Петербурга, где вместе с оброком, весьма значительным, обыкновенно отбываются крестьянами и разные работы".
Крепостные баронессы Фредерикс , жившие по реке Морье, близ Петербурга, обязаны были каждый, помимо денежного оброка, ежегодно "поставлять в Петербург, к дому своей госпожи 18 саж. березовых дров и 50 бревен, которые сплотя и поклав на них дрова, гоняют они в Петербург водою". Кроме того, каждый крепостной должен был еще доставить 500 соленых сигов и 25 свежих лососей.
Высокий оброк платили также окрестные огородники. Как сообщает Вольтманн , некоторые из них платили до 200 руб. оброка, обязуясь к тому же выполнять попутно различные барские повинности. Когда одного из этих крепостных спросили, почему у него такой плохой печной горшок и дурная ложка, он ответил: "Если бы мой хозяин увидел, что я пользуюсь лучшими, он тотчас увеличил бы мой оброк".
Поэтому крестьяне, сумевшие тяжким трудом сколотить несколько рублей, тотчас зарывали их в землю. И нередко случалось, что сын, по смерти отца, не мог их розыскать. Как отметил в своих мемуарах П. П. Ceмeнов-Тян-Шанский , - русский крепостной "опасался проявлять какие бы то ни было признаки своей зажиточности, боясь, что все накопленное им, при полном его бесправии, будет отнято у него помещиком или приказчиком, что нередко и случалось".
Бывший крепостной богатого петербургского помещика Салтыкова Н. Шипов рассказывает, как однажды его барин приехал со своей женой в принадлежащую ему слободу Выездную, близ г. Арзамаса, Нижегородской губ. "По обыкновению, богатые крестьяне, одетые по праздничному, - рассказывает Шипов, - явились к барину с поклоном и различными дарами; тут же были женщины и девицы, все разряженные и украшенные жемчугом. Барыня с любопытством все рассматривала и потом, обратясь к мужу, сказала: "У наших крестьян такие нарядные платья и украшения; должно быть они очень богаты и им ничего не стоит платить нам оброк". Недолго думая, помещик тут же увеличил сумму оброка. Потом дошло до того, что на каждую ревизскую душу падало вместе с мирскими расходами свыше 110 руб. асс. оброка. Помещик назначал сколько следовало оброчных денег со всей вотчины; нашей слободе приходилось платить 105 000 руб. асс. в год".
