— Разве меня не радует и тигр, — возразил Гайдер-Али, — когда он, вытянув свое стройное тело, ползет в кустах, а я все-таки стреляю в него? Но он еще красивее, когда борется со смертью и его кровь окрашивает песок. Я чувствую себя господином над ним, как бы ни был он красив и смел!.. А как хороша была бы ты, Марита, когда твое чудное тело содрогалось бы в объятиях смерти!
Его глаза сверкали зеленоватым фосфорическим блеском, он смотрел на белоснежный затылок нагнувшейся перед ним танцовщицы, и рука его невольно искала рукоятку сабли.
— О, господин, — взмолилась Марита, с трудом заставляя себя улыбаться. — Тигр — твой враг, он готовится к прыжку, чтобы растерзать тебя, а я тут, только чтобы служить тебе. Если б я лежала мертвая у твоих ног, ты не мог бы больше радоваться моим танцам.
— Ну, не бойся! — успокоил Гайдер-Али, проводя рукой по душистым волосам девушки, — твоя жизнь еще радует меня, но берегись подать мне когда-нибудь повод к неудовольствию!
— Разве ты убил бы твоего лучшего коня, великий господин? — спросил Самуд, пристально глядя на полное ужаса, но все-таки улыбающееся лицо Мариты. — А ведь все-таки легче заменить коня, чем такую танцовщицу, как она.
— Согласен! — кивнул Гайдер-Али. — И она навсегда сохранила бы мое благоволение, если б обладала еще искусством, которого ей не хватает. После сражений и забот правления я люблю слушать сказки, древние предания и волшебные рассказы о прежних калифах, это освежает усталый мозг, как ванна, и возвращает ему ослабевшую силу. Ах, как умела рассказывать моя рабыня Самасса! Она уже давно умерла, за ее жизнь я отдал бы все сокровища моего царства, она единственная, которую я взял в жены и сделал матерью сына моего Типпо Саиба.
— Если ты любишь сказки, великий господин, то я могу исполнить твое желание, — отозвался Самуд. — В молодости я учился рассказывать чудесные истории о старинных калифах.
— Так говори! — отвечал Гайдер-Али, откидываясь на подушки. — Мне любопытно, так ли хорошо ты рассказываешь, как объезжаешь лошадей.
Он хлопнул в ладоши, остальные рабыни подошли и сели полукругом на ковре, евнухи принесли шербеты в дорогих сосудах. Самуд взял вину и, легко перебирая струны, начал рассказывать длинную историю про великого калифа.
Марита слушала, затаив дыхание. Гайдер-Али тоже внимательно следил за рассказом. Он ласково кивнул, когда Самуд закончил, и заявил:
— Я доволен тобой, твой рассказ подействовал на меня, как освежающий шербет. И если б Марита умела рассказывать, как ты, то навсегда сохранила бы мое благоволение. Я бы хотел, чтобы ты научил ее своему искусству.
