Лешка застенчиво согласился, ибо кусок черного хлеба и две маслины нельзя было считать полновесной и тем более горячей пищей.
— У меня же борщ есть, с томатом и со шкварками…
Лешка был согласен на борщ и без шкварок.
— И котлеты с макаронами, — продолжала Лида, уже расставляя на столе тарелки. — А молока ты потом попьешь.
Лешка подумал, что у плановика строительного участка доброе и отзывчивое сердце. Теперь он будет прощать ей научно-методические огрехи в отчетных документах, а при очередном посещении участка привезет букет цветов и плитку шоколада «Аленка».
Когда младший научный сотрудник съел тарелку борща со шкварками, управился с котлетами и выпил пол-литровую кружку душистого молока, он с добрым состраданием подумал о тех несчастных, которые сейчас питаются всухомятку. Расположившись на пыльной траве под открытым небом, они жуют колбасу и холодную картошку со скользкими кусками селедки, ковыряют ножами бычков в томате. Запивают еду не натуральным высококалорийным молоком, а синтетическим лимонадом или ядовито-красным вишневым напитком, противно стреляющим в нос. Их безжалостно обдувает ветер, осыпает пыль. Над головами жужжат злые осенние мухи, норовя занести на хлеб и колбасу мириады страшных полевых бактерий.
— Давай еще налью, — предложила Лида, и в кружку снова потекла из объемистого кувшина пенно-белая струя. — Наше молоко все хвалят… Мама раньше на молочной ферме работала, а теперь второй год как на пенсии. Трудно уже Зорьку держать, но мама никак с ней расстаться не может. У нас и творог, и масло — все свое.
Лешка пил молоко, а Лида сидела напротив него, широко расставив руки с острыми локотками и чуть свесив голову. И глаза у нее были добрые, и едва приметная улыбочка на припухлых губах тоже добрая. В комнате плыл домашний дух вытопленной печки, горячего борща, крахмальных занавесок и душистого молока от собственной Зорьки. Показалось в какое-то мгновение Лешке, что сидит он в родном доме в далекой деревне Выползово и напротив него — не случайно встретившийся плановик со строительного участка, а мать, которую он не видел уже два года.
Выкурив после обеда сигарету, Лешка сбросил так неожиданно накатившую сентиментальность и снова стал собранным, деловым человеком.
Он спросил Лиду, что нового на участке. Девушка невесело махнула рукой.
— Прогрессивку за второй квартал зарезали… Перерасход фонда заработной платы.
— Нельзя фонды перерасходовать, — назидательно сказал Лешка, которого в сытом состоянии потянуло к сентенциям.
