Много ли прошло времени с того момента, как мы поступили в ПТУ, а одноклассники начали нас забывать. Еще недавно останавливали, засыпали вопросами, а теперь лишь обменивались беглым «здорово»! или «доброе утро», если встречали девочек. Как они относятся к нам сейчас? Впрочем, не имеет значения. Важно, что мы сами довольны.
В ПТУ мы шли, как домой. И оно встречало нас, как дом — дымящимся завтраком, деловой взрослой обстановкой.
И все же мы пользовались малейшей возможностью, чтобы удрать на завод. Сегодня это было совершенно необходимо. Поэтому, когда к нам на урок заглянул завхоз и попросил отвезти на завод неисправный электродвигатель, мы с радостью согласились. Ребята из нашей группы были довольны. Шел дождь, и никому не хотелось возиться с грязным мотором на улице. А мы были готовы тащить его до завода хоть под водой, лишь бы поскорее добраться до прерванного вчера дела. Вообще-то группа у нас подобралась хорошая, но ближе всего мы сошлись с ребятами из кружка. Почти все они были с выпускного курса и немного важничали — ведь их изделия экспонировались на выставках, а некоторые имели дипломы ВДНХ! Мы пока не могли этим похвастать, а лучшей наградой бы посчитали успех операции «Эхо».
Электромотор оказался не тяжелым. Славка просунул в его проушину железный лом:
— Взяли!
Мы аккуратно поставили его в будку польского микроавтобуса. «Жук», забрались в нее сами, и машина покатила. Ехать было недалеко, и уже через пятнадцать минут мы были в инструментальном цехе. Вообще-то следовало бы вернуться в училище, но мы знали, что, если уходишь оттуда «на законном» основании, ругаться никто не будет, можешь не возвращаться.
В цехе мы почувствовали себя вполне «своими». Поздоровавшись со знакомыми рабочими, прошли прямо к Фролову.
— Доброе утро, Николай!
— Привет, ребята.
— Готова пресс-форма, — Славка сказал это с плохо скрываемой гордостью.
— Видел. Сейчас пойдем в прессовочный цех. С кем надо я договорился.
Мы взяли пресс-форму и длинными заводскими коридорами отправились к прессовщикам.
Этот цех был совершенно непохож на инструментальный, ведь он был наполнен сложнейшими механизмами. Их разделяли лишь узкие коридоры. Людей было намного меньше. Оно и понятно. Цех обходился без ручного труда, почти все делали механизмы.
Я расстегнул куртку, здесь сразу чувствовалось тепло. По-видимому, его излучали сами прессы. Приземистые, тяжеловесные даже на вид, они стояли рядом со столами работниц. Мужчин не было видно. Видимо, эта работа считалась легкой.
