— А иначе нельзя! — Славка с удовольствием повторял придуманную им прибаутку.
Фролов осмотрел детали.
— Хорошо, на этом полировку можно считать законченной.
— Ух, — нарочито громко выдохнул Мороз.
Я тоже только сейчас почувствовал, как устали спина и руки.
— Все здесь есть, кроме одного, последнего штриха, — слесарь поцарапал ногтем кромку детали, — как вы решили назвать прибор?
— «Эхо».
Фролов достал карандаш и простыми буквами, только задом наперед, написал «Эхо».
Если вырезать название аппарата на пресс-форме, оно четко пропечатается на панели прибора.
— Ясно, мы подумаем.
Я достал авторучку и начал выводить в блокноте «Эхо» — ДМ-1. Сделано в СССР.
— Что это ты пишешь? — Мороз заглянул в книжку через мое плечо.
— Наш фирменный знак.
— А что он значит?
— «Эхо» — название пеленгатора, стрела — радиоволны, несущие смерть «Королю эфира». «Д» и «М» — фамилии изобретателей: Денисов и Мороз, дальше — модель первая и место изготовления — сделано в СССР.
Идея Славке понравилась.
— Если уж делать, так фирменно, — поддержал он меня. — Может быть, наш пеленгатор на ВДНХ попадет, пусть все знают, кто его сделал. Может быть, добавить ПТУ шестьдесят восемь? — с сомнением спросил он.
— Правильно, добавим.
Теперь нам предстояло каким-то еще не известным способом красиво и аккуратно вырезать в металле наш фирменный знак. Пошли к Фролову.
— Николай, скажите, пожалуйста, как нам лучше выдолбить знак? — я старался быть со слесарем вежливым, чтобы он не думал, что мы все в ПТУ такие горлопаны, как Славка.
— На серебряных ложках тоже выдалбливаете памятные надписи?
— Нет, это делает гравер.
— И здесь он нужен.
— Так что, нам нужно ехать в мастерскую?
— Нет, зачем же, у нас есть свой гравер — Саша Цаплин.
Николай отвел нас к граверу. Мне он представлялся худощавым и тонколицым, обязательно с испорченным зрением, значит, в очках. Этот придуманный образ нисколько не соответствовал внешности Цаплина. Был он массивный, круглолицый и светловолосый. К его внешности больше подошла бы профессия повара. Мысленно надел на него белый колпак и не смог сдержать улыбку, забавно получилось.
Впрочем, в присутствии Саши смеяться больше не пришлось. Он был вдумчивый, удивительно знающий человек и, как видно, не любил хранить свои знания в секрете. Мы познакомились.
— Я думал, граверы только в универмагах работают, — Славка попытался начать разговор «общего порядка», чтобы потом легче было перейти к делу.
— Многие так думают, — ответил Цаплин, — только это глубокое заблуждение. В универмагах сидят ремесленники. Что они могут? Нацарапать: «На добрую память от сослуживцев в день шестидесятилетия»?
