— Как же так, — удивился Славка.
— Все правильно. Я же сказал — от пяти до одиннадцати, значит, может быть и восемь, и семь, и шесть, — невозмутимо ответил слесарь.
— А я думал, или пять, или одиннадцать, — извинился Славка.
— Всего напильников четыре вида, — Николай перекинул с руки на руку тяжелый слесарный молоток, — открой-ка второй ящик.
Я послушно открыл.
— Личные напильники, — Николай пояснял, не переставая работать, — проверь-ка, сколько здесь насечек.
Я снова отложил на напильнике сантиметр, сосчитал нарезки.
— Девятнадцать.
— Верно, у личных — от тринадцати до двадцати двух зубьев. Давай дальше.
Я открыл третий ящик.
— Бархатные. Они бывают двух видов. С насечкой номер три и номер четыре.
— Можно чуть-чуть помедленнее, — перебил я Фролова и аккуратно вывел в своем блокноте: бархатные.
— А я и говорю, у бархатных от двадцати пяти до тридцати шести насечек.
— Да, столько для дома не закупишь — без штанов останешься, — пошутил Мороз.
— Это уж точно, — подтвердил Николай. — Учтите, что те же бархатные могут быть плоскими, круглыми, квадратными, полукруглыми, ромбическими…
Я едва успевал записывать. Кто бы мог подумать, что такая примитивная и доступная вещь, как напильник, оказывается инструментом далеко не простым.
В нашем гараже их валялось штуки три, и мне казалось, что их хватит на все случаи жизни, оказывается, нет!
— Вот с этим ящичком поаккуратнее, дай-ка я сам его открою.
Николай щелкнул замком, и нашим глазам предстала неожиданная картина — ярко-красные ячейки для крошечных напильников. Под ними лежал отполированный до блеска лист латуни. Он сиял как настоящее золото, отражая матовые ребра миниатюрных инструментов.
— Надфили, — Николай любовно провел по ним рукой.
При этом его грубоватое лицо отразило нечто вроде умиления. Слесарь привалился к стене:
— Ну-ка, посчитай, сколько здесь насечек?
Я начал считать и сбился.
— Ладно, не трудись. Здесь их шестьдесят — восемьдесят на каждый сантиметр.
Я записал цифры в блокнот и снова сунул его в карман. Почему-то Николай умолкал, когда я брался за карандаш, стеснялся, что ли? Зато, пока я не записывал, он рассказывал свободно и интересно:
— Надфилей еще больше, чем напильников, есть остроносые, тупоносые, пазовые, ножовочные…
— Да… многовато, — Славка явно хотел перевести разговор на «свою» тему — как лучше справиться с этим обилием слесарного инструмента. — А что вы сейчас делаете, Николай?
Слесарь обернул плоский надфиль наждачной шкуркой и легко, чуть дыша принялся обрабатывать малозаметный паз на детали.
