>.
Межамериканская комиссия по правам человека заняла близкую позицию, констатировав, что документы по защите прав человека «содержат нормы, регламентирующие средства и методы ведения военных действий» >234>.
Однако если нарушаются нормы, регулирующие ведение военных действий, то вызванные этими нарушениями посягательства на человеческую жизнь можно тогда квалифицировать как нарушения соответствующих положений правовых актов в области прав человека. И в этом случае происходит своего рода «интерференция» нарушений: нарушение МГП является в то же время нарушением прав человека, которое все же зависит от совершения нарушения гуманитарного права>235>. Такое совпадение только отягощает ответственность лиц, совершающих подобные нарушения.
1.28. Во всех случаях, будь то сходство, взаимодополняемость или соприкосновение обеих систем, на практике применимость прав личности к ситуациям вооруженных конфликтов способна юридически усовершенствовать защиту жертв войны, когда то или иное право защищается одной из двух систем.
Кроме этого, когда одно и то же право защищается обеими системами, «идеальная совокупность» нарушений, являющаяся результатом несоблюдения данного права, должна не увеличивать размер компенсации жертве или правопреемникам, поскольку материальный ущерб остается неизменным, но расширять возможности выбора судебных инстанций, в которые может быть подана просьба о компенсации.
Можно ли представить себе отдельное возмещение морального ущерба? То есть возмещение морального ущерба за нарушение права вооруженных конфликтов и отдельно за нарушение соответствующих положений, защищающих права личности? Вопрос этот, может быть, и теоретический, однако ясно, что взаимопроникновение права вооруженных конфликтов и прав личности рискует вызвать нечасто встречающиеся в международном праве проблемы, обусловленные тем, что одно и то же дело находится в производстве нескольких судов, хотя существует правило non bis in idem (за одно и то же дважды не наказывают — лат.).
1.29. Именно близость этих двух систем побудила юристов попытаться объединить их в рамках глобальной теоретической общности, называемой то «международным гуманитарным правом» >236>, то «правами человека» >237>, что, по мнению Мейровица, способно лишь вызвать путаницу>238>.
Нужно сказать, что сами государства способствуют взаимной ассимиляции этих двух систем, пользуясь непостоянной терминологией, приводящей к смешению жанров: «права человека в период вооруженного конфликта»
