Тишка пристыжённо покраснел.
— Это я вспотел, — извернулся он.
Но Славка-то тут как тут:
— Мамка, он врёт, он в кровати напрудил, — и наябедничал о конфузе отцу.
Отец посмеялся над Тишкиной изворотливостью — вот, мол, придумал: «вспотел», — но, когда в другой раз привёз из Берёзовки арбузы, предупредил сына стишками:
— Тихон Иваныч, снимай штаны на ночь.
А придёт день — ты их снова надень.
Славка сразу же подхватил стишки, как поговорку. Отец и сам был не рад придуманной шутке, погрозил Славке пальцем:
— Будешь дразниться — смо-о-три!
Славка смотрит… Отвернулись родители, он опять за своё…
Мать не единожды отвешивала ему за это подзатыльники, но Славку разве уймёшь.
На этот раз дальше «Тихона Иваныча» не пошло.
Славка, набычившись, стоял и смотрел на брата:
— Ну? Чего припёрся?
— Вы слышали? — без обиняков приступил к делу Тишка. — Они его будут судить.
Лицо у него было явно растерянное, голос подрагивал, и это произвело на изобретателей впечатление. Они настороженно переглянулись, и Тишка понял, что Алик со Славкой ничего до сих пор не знают.
— А у вас разве не было? — удивился он.
— Чего? Чего не было? Ты нам мозги не пудри! — первым опомнился Славка и выдернул из розетки паяльник. Олово, ртутными шариками плававшее в банке из-под гуталина, затвердело сплошным чёрным блином.
— А у нас Мария Прокопьевна проводила, — задумчиво проговорил Тишка. — Почему же у вас-то не было…
Славик вздел руки к потолку.
— Вот видишь, Альберт, какой у меня брат! — воскликнул он, почему-то назвав Алика Альбертом. — Тебе хорошо: ты в семье один. А мне-то за что такая кара?
Алик на его вопрос не ответил — и правильно сделал, потому что Славка сморозил явную чепуху: какая кара ему от Тишки — сплошная выгода. Дров Славка не носит, за водой не бегает, только и знает книжки читать. Тишка всю работу за него ведёт по дому. Славик опустил руки долу:
— Ты членораздельно можешь сказать, чего случилось?
А Тишке уже не хотелось с ними ни о чём говорить: это ж надо, они ничего не знают, изобретают радиоприёмник… А в это время в Чили происходит неизвестно что.
— Да уж ладно, — вздохнул он огорчённо и повернул к дверям.
Славку будто ошпарили кипятком — он сорвался с места, перегородил брату дорогу:
— Пока не скажешь — не отпущу.
Тишка непонимающе посмотрел на него, повернулся к Алику: неужели и Алику неизвестно? В газетах о Корвалане пишут, по радио о нём говорят, а они и не догадываются, что с ним творится?
— Корвалана двадцать второго марта будут судить, — не выдержал Тишка. — А вы тут с радиоприёмником возитесь…
