— Я благодарна за проявленное внимание, заботу. — Вера Михайловна чуть склонила голову. — Я сама замечаю: Антон в последнее время стал какой-то неуравновешенный… Раньше он всегда нас слушался, а тут начал своевольничать. Все время рвется из дома. Правда, рыбалка — грех небольшой, но… смотря с кем идешь на речку. Есть тут один… Мы пока людей в Лашме не знаем, и поэтому надо быть особенно осмотрительными в выборе новых друзей. Мне еще кажется, Анна Тимофеевна, что неуравновешенность Антона объясняется переходным возрастом? Пятнадцать лет.
— Само собой. Но… ведь не только это? Скажу вам откровенно, Вера Михайловна. Мы ведь ждали, что вот из города к нам приедет воспитанный мальчик, которого можно будет поставить в пример таким ученикам, как тот же Леша Кобзев, а… получилось другое. Это тем более огорчительно, что вообще-то, видимо, у Антона есть хорошие задатки. С ним уже подружился Роман Дробин, наш будущий пианист. Он просто преклоняется перед вашим Антоном. Сама Дробина — она преподает в школе физику — как-то в учительской подсмеивалась над своим сыном. Поэтому наша с вами задача не упустить Антона. Вы согласны со мной?
Вера Михайловна молча слушала учительницу. Внезапно глаза ее покраснели, налились слезами.
— У нас… в семье неладно, — проговорила она и оглянулась на кухню, где возилась баба Настя. — Мы вот переехали к вам в Лашму, а отец Антона остался в городе… Ну… мальчик, конечно, переживает. Я с вами во всем откровенна, вы классная руководительница…
Анна Тимофеевна опустила голову и промолчала.
— Понимаю вас. Понимаю.
Между тем на столе уже водворился медный поднос, а на нем пел песенку ярко начищенный самовар, еще блестевший красными углями сквозь решетку поддувала. В сахарнице толстого синего стекла белел кусковой сахар, рядом лежали щипцы, а баба Настя расставляла чашки с красными цветочками.
— Откушайте хоть чайку стаканчик, — радушно обратилась она к учительнице.
— Спасибо, — чуть смутилась Анна Тимофеевна. — Это с удовольствием.
И опять стало видно, какая она еще молоденькая.
— Вы какое варенье любите?
— Всякое, — засмеялась Анна Тимофеевна, наливая чай в блюдце. — Я ведь в Лашме первый год и еще никаких запасов не сделала. Прошлой осенью только со скамьи Мордовского университета. Сама я из Пурдошек. Вот мама моя варить варенье мастерица. У нее и крыжовенное, и вишневое, и яблочное… А клубнику так сварит — прелесть: все ягодки целые и очень ароматные.
— Отведайте нашего, — угощала баба Настя, щедро накладывая из вазочки в розетку. — Вы одна живете?
