— Вы ушиблись?
— Да, — отвечаю, — и из-за вас, между прочим, ушиблась…
— Почему же, — смеется, — из-за меня? Я ведь вас не толкал, на ноги вам не наступал. Я еще вас даже толком не рассмотрел…
Совсем близко подошел. Лет тридцать ему. Худощавый такой, стройный, в белом полотняном костюме. Волосы темные, волнистые. На иностранного артиста похож. Ну точно, не нашего вида человек. И глаза в темноте блестят, как у кошки. Только вот руки у него какие-то странные. Пальцы все время, как червяки, шевелятся. Странный мужчина. И улыбка странная. Губы улыбаются, а глаза блестят, и все! Не поймешь: искренне улыбается или нет?
— Ага, — говорит, — вижу, вы хромаете? Не соблаговолите ли опереться на мою руку? — и подставляет локоть.
Что ж делать, соблаговоляю. Медленно идем. Страшно мне.
— Почему же вы меня так испугались? — вдруг спрашивает. — Неужели я такой урод?
— Я вас не видела, — отвечаю, — поэтому и испугалась. Откуда я знаю, кто сзади бежит? Вдруг какой-нибудь бандит и убийца?
Он смеется.
— Ну а сейчас, — говорит, — уже не боитесь?
— Не боюсь… Вы… хороший человек… — А самой еще страшнее. Шаги считаю. Но как назло, медленно идем! Метров триста еще до площадки.
— Это верно, — говорит он как-то странно, — я хороший человек… Знаете ли, жена от меня без ума!
Я молчу. Какое мне до его жены дело?
— Почему вы на меня так странно смотрите? — вдруг спрашивает.
— Я не на вас, а под ноги смотрю. У вас бы так нога болела, — отвечаю, — не знаю, куда бы вы смотрели.
— Сколько вам лет? — вдруг спрашивает и улыбается.
— Шестнадцать. А что?
— Шестнадцать… — мечтательно повторяет. — Знаете, шестнадцать лет — прекрасный возраст. Потом — сплошное разочарование. Как бы я хотел, чтобы мне всегда было шестнадцать!
— Увы, — говорю, — это невозможно…
— Почему, — спрашивает, — невозможно? Просто мне надо было умереть в шестнадцать лет, вот и все!
Свет наконец вдали показался. Площадь, станция. И стук колес. Электричка идет. Я смотрю: где отец? Не вижу. Вздохнула…
— Почему вздыхаете? — спрашивает.
— Я вас боюсь! — говорю и прямо ему в глаза смотрю. И он смотрит.
— Поразительно, — говорит, — у нас с вами одинаковые глаза. У вас зеленые, и у меня тоже… Что это значит?
— Не знаю…
— Люди с зелеными глазами не должны друг друга бояться! — смеется, достает из кармана кольцо. — Вот, возьмите на память…
Я беру. Даже если бы дохлую мышь подарил, все равно бы взяла. Вышли на площадь, на станцию. У меня от сердца отлегло. Электричка подходит.
