— Тебе страшно от того, что с тобой было или что мы вдруг кому-нибудь про это расскажем?
— Отстань, Бикулина, — устало сказала Маша. — Ничего не было… Я ни с кем не целовалась…
— Не мучай статуэтку! — сказала снисходительно Бикулина.
Маша испуганно поставила статуэтку на стол. Проклятая тина безволия все-тики сковала душу! Снова все на свете смешалось. Снова властвовали магические зеленые глаза Бикулины. Но… не до конца властвовали! В пол, под ноги себе смотрела Маша. «Все нормально! Все нормально… — успокаивала себя. — Я не отдала ей смородиновый куст! Не отдала! И никогда не отдам, потому что это мое! Это первое «мое»! И я не отдам его Бикулине! Даже в обмен на чудесную статуэтку!»
А Бикулине, казалось, уже не было дела до Маши, до ее невыясненных секретов. Опять повертела Бикулина вокруг пальца волшебное кольцо, опять мечтательной откинулась в кресло…
— Это было вчера ночью… — тихо сказала Бикулина, и Маша с Рыбой подались навстречу, забыв про все. Столько сдерживаемой страсти и отваги прозвучало в первой фразе Бикулины. И куст, смородиновый куст с дрожащими каплями дождя на веточках показался Маше смехотворным. — Итак, это было вчера ночью… — повторила Бикулина. — Мы уезжали со спортивной базы. Было около девяти, а машина все не приходила. Отец ушел на площадь встречать. Вдруг прислали нового шофера, а он не знает, как проехать к базе. Ушел и пропал… Нет и нет его… Я ходила-ходила, ждала-ждала. Даже на лодке чуть-чуть покаталась. Уже звезды появились на небе, а отца с машиной все нет! Я вышла из лодки, решила, что тоже пойду на площадь. А если разминемся, то пока иду по лесу, услышу, машина едет — дорога-то рядом! — и сама вернусь. В общем, пошла… Я по этому лесу ночью тысячу раз ходила и ничего, а тут прошла десять шагов и испугалась. Стою, и ну ни шагу не могу сделать! А тут еще сова противно закричала. Как будто горло ей перерезали. И темнота кругом… Как на Рыбиной картинке, где звезды и яблоки падают. Но в лесу-то деревья высокие, пока звезды разглядишь… А луна только-только поднимается. В общем, жутко. Все равно иду… Иду, сердце колотится, ноги как ватные. А идти надо метров пятьсот. Днем-то за три минуты пробегала, а сейчас… На середине дорожка чуть сворачивает. Дошла. И вдруг слышу — сзади шаги такие торопливые! Легко так кто-то сзади бежит… «Неужели, — думаю, — футболист какой-нибудь ночью разминается?» А шаги все ближе, ближе… Я оглянулась. Что-то белое за деревьями мелькает. А что, не разобрать! Побежала. Метров десять пробежала, упала… Больно так. Встала чуть живая. Не могу бежать. Нога болит. А шаги все ближе… Вдруг голос слышу. Симпатичный довольно мужской голос:
