Да ведь не только одна Чуна богата и славится этим. Взгляните на карту Сибири, Забайкалья, Дальнего Востока. Сколько там еще вовсе неизведанных мест! Они зовут к себе, манят молодых смельчаков: «Открывайте, познавайте хорошенько свой край, свою милую Родину! По хоженым туристским тропам и со специальным снаряжением путешествовать, конечно, полезно и хорошо, но по нехоженым тропам — еще полезнее и лучше…»
Итак, в веселый поход на Чуну! Или на другую какую-нибудь реку, в горы, в тайгу, в тундру, в безграничные степи — все равно, туда лишь только, где есть просторы, трудности, борьба.
РЕШЕНИЕ КОМИТЕТА ПО ДЕЛАМ ШЕСТИ
Нас было шестеро. Горячие головы и пылкие сердца, всегда вместе, с самого раннего детства, мы знали друг друга лучше, чем каждый сам себя. Дружба не мешала нам иметь разные вкусы и разные взгляды. Правда, наличие разных вкусов и разных взглядов часто приводило к конфликтам, но эти конфликты решались всегда очень быстро; по большей части дипломатическим путем и редко — кулаками.
С возрастом изменялся и расширялся круг наших интересов. От игры в зоску мы перешли к футболу, от игры в бабки — к городкам, от ловли бабочек и божьих коровок — к рыбной ловле. И самые отдаленные уголки городского сада уже не казались нам дремучим лесом — мы, в виде легонькой прогулки, уходили и в Лалетино, и на Собакину речку, и даже на «Столбы». На знаменитые красноярские «Столбы»! Мы были теперь старшеклассниками. Опасности нас не пугали, а наоборот, манили, влекли, и день без приключений был для нас потерянным днем.
Зимой мы учились, и учились всегда хорошо. Нам очень хотелось быть героями, исследователями, путешественниками, покорителями природы, а для этого нужно было стать образованными людьми, и мы трудились над тетрадями и учебниками не покладая рук.
Зато весна брала свое, дух будущих героев, исследователей, путешественников, покорителей природы не давал нам покоя: утром или вечером, днем или ночью, в жару или в холод, в дождь и слякоть — только была бы возможность — этот неугасимый дух гнал нас на «Столбы», на острова Енисея, на Собакину речку, на устье Маны. Бродя по окрестностям Красноярска, мы даже и определенной цели перед собой не ставили — это было бессознательное и неудержимое влечение к воздуху, к солнцу, к природе.
Позже, когда мы подросли и нам, всем шестерым вместе, исполнилось девяносто четыре года, бездумное скитанье по тысячу раз исхоженным местам перестало доставлять прежнее удовольствие. Мы попробовали заняться коллекционированием: сдирали почтовые марки с конвертов; ловили жучков и бабочек; прилежно дробили камни и наклеивали на них этикетки; засушивали цветы и составляли гербарии. Но все это было не то. Громов и Чкалов совершали сказочные по своей дальности перелеты, Коккинаки взбирался в стратосферу, папанинцы на льдине дрейфовали в таинственном безмолвии полярных ночей… А мы… Что делали мы? Стучали молотками, отбивая осколки от кварцев и полевых шпатов; пронзали булавками пауков и кузнечиков, пришпиливая несчастных к листам картона; пачкали страницы тяжелых томов Большой советской энциклопедии, засушивая в них саранки и лилейники… Нет, нет! Это было не то!
