Подчиненный полковнику Н.Н. Юденичу стрелковый полк ничего подобного не знал. По архивным документам Маньчжурской армии, он отмечался как дисциплинированная воинская часть, которая оставалась такой до самого окончания Русско-японской войны. То есть это подтверждало то, что данный полковой командир смог сколотить из виленских стрелков достаточно хорошо организованный, слаженный воинский коллектив, способный выполнить самые трудноисполнимые задачи. Полк не «терял своего лица» в самой неприглядной фронтовой ситуации, особенно когда дело шло об отступлении после понесенного Мукденского поражения.
Как сражались стрелки в деле под Мукденом? Об их подлинном мужестве, к примеру, свидетельствует запись в «ротной памятке» одного из стрелковых полков (соседнего с 18-м), сделанная фельдфебелем Цырковым:
«Артиллерийский огонь все усиливается. Шимозы и шрапнели буквально засыпали нас. Держаться в цепи было невозможно, и я послал (ротный командир был убит) об этом донесение подполковнику Кременецкому, но в ответ была получена записка с кратким содержанием: “Держаться во что бы то ни стало»”.
С этого момента мы твердо решили умереть на месте. С этой мыслью люди забывали об опасности: они становились (для стрельбы. — А.Ш.) “с колена” и “стоя” и мстили за своих убитых и раненых товарищей. В это время мы были уверены, что японцы никогда не выбьют нас из занимаемого места, и не выбили бы, если бы не это противное отступление»
Позднее, в годы Первой мировой войны, на «своем» Кавказском фронте Николай Николаевич не раз убеждался в том, сколь велик и значим пример командира для своих подчиненных. Если он мог поддерживать среди них на должном уровне воинскую дисциплину и обычную организованность, то в та-
Ком случае полку или батальону, батарее или эскадрону не гро-kiuia «эпидемия» расхлябанности и неисполнения приказов. Тогда піоди не теряли чувства долга перед Отечеством и не становились толпами дезертиров, уходивших из окопов домой с оружием в руках. А именно таким смотрелся распропагандированный 1'усский фронт Мировой войны после февраля 1917 года.
Мукденское поражение, как казалось, положило предел терпению не только и без того волнующейся российской общественности, но и императорского двора. Николай II, удрученный бла-юдушными реляциями своего недавнего военного министра, которые шли в Санкт-Петербург пространными телеграфными строчками, наконец-то решил его сменить.
Новым главнокомандующим стал генерал от инфантерии II П. Линевич, прекрасно знающий Дальний Восток, которому он отдал многие годы жизни своей жизни. У него были и боевые ілслуги; особенные отличия значились в послужном списке во нремя Китайского похода — подавления восстания «ихэтуаней» («боксеров») в 1900—1901 годах. Тогда японцы были союзниками международных экспедиционных войск, в состав которых вхопили и русские. Казалось, что смена главнокомандующего должна принести несомненную пользу, но дело было в том, что Пиневичу от Куропаткина достались расстроенные воинские
