Полк виленских стрелков, который прикрывал отход диви зии и какой-то части армейских тылов, получил команду остановиться и занять позицию у брошенной жителями деревни Тачиндауз. Так он, замыкавший походную колонну, оказался на первой линии обороны. Началась привычная работа по рытью траншей, проделыванию бойниц в глинобитной деревенской стене, временного обустройства полкового хозяйства. Стрелки долбили промерзшую землю, накидывая перед окопами земляной вал.
В те дни Юденичу, который и после второго ранения остался в строю, пришлось впервые познакомиться с военным новшеством: в его полк привезли два десятка небольших чугунных печурок для обогрева землянок. Люди на зимнее время получили башлыки к шинелям и теперь ходили, укутав в них головы. Теперь стрелки напоминали своим видом русских солдат, защитников Шипкинского перевала с картин великого художника-баталиста В.В. Верещагина, для которого Русско-японская война стала последней. (Он погиб вместе с командующим флотом Тихого океана вице-адмиралом С.О. Макаровым на флагманском эскадренном броненосце «Петропавловск».)
Японцев стрелки полковника Юденича прождали больше суток. Те появились перед деревней уже в вечерних сумерках и, после непродолжительного артиллерийского обстрела, предприняли одну задругой две атаки крупными силами пехоты, но были отбиты. В бинокль было видно, как неприятель скапливался в ближайших лощинах, выставив перед собой цепь дозорных, опасаясь контратаки русских.
Можно было предположить, что японцы начнут ночной штурм Тачиндауза. Полковой командир приказал на ночь выставить в траншее усиленный наряд часовых: по два бойца с отделения, которые выставлялись попарно. Стрелки дежурили и у бойниц в стене, сложенной из необожженных кирпичей. Японцы действительно попытались в ту ночь приблизиться к русской позиции, но были вовремя замечены часовыми.
Юденичу в который уже раз довелось самолично увидеть то, как неприятельские пехотинцы по одиночке подбираются к позициям его стрелков. Выглядело это в тот поздний вечер так: одинокие японские солдаты ползли к русским окопам, умело пользуясь бороздкой между двумя грядками скошенного гаоляна. Устроившись там в небольшой ямке, каждый такой смельчак начинал, как крот, рыть мерзлую землю лопаткой и руками, создавая перед собой небольшой холмик, за которым можно ()ЫЛО укрыться от пуль.
Такая тактика вражеской пехоты на войне была уже известна всем. Для постороннего глаза казалось, что устройство в сумерках и по ночам таких ямок-окопчиков носит какой-то хаотический характер. Но так было только на первый взгляд. К утру перед изумленными глазами русских вырастала довольно значительная вражеская позиция, находившаяся к тому же в опасной близости от их траншеи. С рассветом линия окопчиков хорошо просматривалась на местности, будучи обозначена соединенным во многих местах невысоким земляным бруствером.
