Анализируется процесс созидания прибавочной стоимости. Опять – блестки иронии: «То обстоятельство, что для поддержания жизни рабочего в течение 24 часов достаточно половины рабочего дня, нисколько не препятствует тому, чтобы рабочий работал целый день…»[226]. «Наш капиталист заранее предвидел этот казус, который как раз и заставил его улыбаться. Поэтому рабочий находит в мастерской необходимые средства производства не только для шестичасового, но и для двенадцатичасового процесса труда»[227]. Производится продукт. Совершается калькуляция. Есть! Прибавочная стоимость – 3 шиллинга. «Наконец, фокус удался. Деньги превратились в капитал».
И вот перед нами капитал, образ самовозрастающей стоимости, «одушевленное чудовище, которое начинает „работать“ как будто под влиянием охватившей его любовной страсти»[228].
Чудовищу, начавшему «работать», необходимо пожирать неоплаченный труд. Прибавочная стоимость – единственная цель капиталистического производства. «Неутолимая жажда прибавочного труда» – таково заглавие второго подразделения главы восьмой «Рабочий день». Эта неутолимая жажда и толкает предпринимателя прежде всего к простому способу увеличения прибавочной стоимости – к абсолютному увеличению: растет рабочий день.
В этом отделе – новое нарастание драматизации: «Капитал – это мертвый труд, который, как вампир, оживает лишь тогда, когда всасывает живой труд и живет тем полнее, чем больше живого труда он поглощает. Время, в продолжение которого рабочий работает, есть то время, в продолжение которого капиталист потребляет купленную им рабочую силу». Ироническое замечание: «Если рабочий потребляет находящееся в распоряжении последнего (капиталиста. – М.Н.) время на самого себя, то он обкрадывает капиталиста»[229]. И далее ирония прорывается гневом. Маски товарных отношений сбрасываются. «Потребление» живого товара вдруг открывает свое гнусное эксплуататорское лицо. Напряжение так велико, что читатель чувствует, что действующие лица сейчас заговорят, – и действительно, еще две внешне спокойные фразы – и действующие лица начнут говорить.
«Итак, капиталист ссылается на закон товарного обмена. Как и всякий другой покупатель, он старается извлечь возможно бóльшую пользу из потребительной стоимости своего товара. Но вдруг раздается голос рабочего, который до сих пор заглушался шумом и грохотом [Sturm und Drang] процесса производства»[230].
«Товар, который я тебе продал, отличается от остальной товарной черни тем, что его потребление создает стоимость, и притом бóльшую стоимость, чем стоит он сам. Потому-то ты и купил его. То, что для тебя является возрастанием капитала, для меня есть излишнее расходование рабочей силы. Мы с тобой знаем на рынке лишь один закон: закон обмена товаров. Потребление товара принадлежит не продавцу, который отчуждает товар, а покупателю, который приобретает его. Поэтому тебе принадлежит потребление моей дневной рабочей силы. Но при помощи той цены, за которую я каждый день продаю рабочую силу, я должен ежедневно воспроизводить ее, чтобы потом снова можно было ее продавать. Не говоря уже о естественном изнашивании вследствие старости и т.д., у меня должна быть возможность работать завтра при том же нормальном состоянии силы, здоровья и свежести, как сегодня. Ты постоянно проповедуешь мне евангелие „бережливости“ и „воздержания“. Хорошо. Я хочу, подобно разумному, бережливому хозяину, сохранить свое единственное достояние – рабочую силу и воздержаться от всякой безумной растраты ее… Ты оплачиваешь мне однодневную рабочую силу, хотя потребляешь трехдневную. Это противно нашему договору и закону товарообмена. Итак, я требую рабочего дня нормальной продолжительности и требую его, взывая не к твоему сердцу, так как в денежных делах сердце молчит. Ты можешь быть образцовым гражданином, даже членом общества покровительства животным и вдобавок пользоваться репутацией святости, но у той вещи, которую ты представляешь по отношению ко мне, нет сердца в груди. Если кажется, что в ней что-то бьется, так это просто биение моего собственного сердца. Я требую нормального рабочего дня потому что, как всякий другой продавец, я требую стоимости моего товара»
