Петич уже в третий раз запрыгнул на треногу и выглянул наружу. На отвесной стене, на кончике бетонной плиты висела сетка. А в сетке, взъерошенный и перепуганный насмерть, уже не мяукал, а беззвучно открывал ротик с маленьким алым язычком черный котенок!
И все стало ясно. Художник, наверное, из своей квартиры увидел котенка. Какая-то злая рука устроила такую страшную казнь... Ведь в любую минуту сетка могла сорваться вниз! Художник, видно, долго не раздумывал. Не стал искать ни длинного шеста с крюком, ни простой палки - не попадаются они в нужный момент под руку! Решил дотянуться до котенка, повиснув на подоконнике. Повиснуть повиснул, а дотянуться не смог. А обратно, наверное, сил не хватило самому выбраться. У Петича даже похолодело все внутри от мысли, чем бы все это могло кончиться. Он оглянулся. Художника рядом с Вилькой не было.
- Он в свою квартиру побежал, - объяснила она.
- С испугу, что ли? - недовольно буркнул Петич.
Но оказался неправ. Через минуту художник появился с какой-то причудливо изогнутой проволокой в руках.
- Вот, арматура для скульптуры. Прямо рифма! Как я сразу не догадался её прихватить? - воскликнул он. - Ну, молодой человек, подстрахуйте меня ещё одно мгновение...
Он высунулся наружу по пояс - так, что Петичу, стоящему на тесной треноге, приходилось держать его сзади, упираясь головой в верхнюю часть узкого окна.
- Есть! - закричал художник и стал потихоньку перебирать руками, втаскивая обратно металлический прут, на изогнутом конце которого покачивалась сетка с перепуганным котенком.
Все трое - уже, правда, четверо, считая с котенком, - стояли у лифта и переглядывались. И вдруг на них напал приступ хохота! Они хохотали как безумные, глядя на смешную мордочку котенка, на перепачканных мелом Ганнибала Абрамыча и Петича. Котенок дернулся и попытался вываться из сетки.
- А вот и нет! - прижал его к себе художник. - После таких испытаний ты должен пойти ко мне в гости. Вместе с этими милыми ребятами, нашими спасителями. И если не против, останешься у меня жить. Будет у меня полтора кота. Я думаю, Филя согласится. А вдруг повторится, не дай Бог, твое приключение? Ведь кто-то так страшно с тобой обошелся, да? Есть же на свете такие мерзавцы...
Ребята полностью разделяли негодование художника. В какой извилине, и какого человеческого мозга, думал Петич, могла родиться такая чудовищная мысль! Кто додумался так поступить с котенком? У Вильки даже катились по щекам слезы, и она ничуть не стеснялась их.
