Простите великодушно мою смелость писать Ваш. Высокопрев-ству это частное письмо, но я считал своим долгом подтвердить фактами мои слова.
Глубоко Вас почитающий и искренно глубоко Вас уважающий, преданный Вам
А. В. Евреинов".
Мы оставляем в стороне цинично-откровенный страх собственника перед «разнузданной кучкой анархистов, ничего не боящейся, даже виселицы…» Но и во всем остальном – какая поразительная смесь «долга» и личного «достоинства» с лакейской угодливостью и лестью! Какая гражданская отвага в этом стремлении торопливо укрыться от громов «Его Высокопревосходительства» от внутренних дел за спину «Вашего Высокопревосходительства» от финансов. Разве вы не видите Петра Ивановича Добчинского, который петушком-петушком бежит за экипажем «искренно и глубоко почитаемого и уважаемого» С. Ю. Витте и почтительно-торопливо докладывает ему, что если он, Петр Иванович, и прижил некоторые резолюции вне легального брака, то это ничего, «ибо все было так же, как бы и в браке»: разве, в самом деле, «Ваше Высокопревосходительство не такой же представитель высшего правительства?» Разве вы не наши отцы, и мы не ваши дети?
О, это земское холопство и оппозиционное лакейство!.. Какие же египетские казни, какие российские скорпионы нужны еще для того, чтобы выпрямить, наконец, угодливо согнутую спину либерального земца, чтобы заставить его почувствовать себя не подручным «представителей русского правительства», но уверенным в себе работником народного освобождения!
«Искра» N 27, 1 ноября 1902 г.
Л. Троцкий. ЗАКОННАЯ ОППОЗИЦИЯ БЕЗЗАКОННОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ
Иностранные газеты сообщают, что фон-Плеве[25] надоели широкие благопожелания уездных сельскохозяйственных комитетов, и он предложил губернаторам обуздать зарвавшуюся земскую мысль и не позволять губернским комитетам выходить за пределы… сравнительной оценки методов удобрения. В таком «цыц!», брошенном с высот министерского трона, нет ничего неожиданного. Предполагалось, что комитеты оправдают «драгоценное доверие, им с высоты престола оказанное». Комитеты не «оправдали». Им предложено замолчать. Все последовательно.
В сущности, с первых же заседаний уездных комитетов стало ясно, что, вместо «оправдания доверия», произойдет суд земств над политикой бюрократического абсолютизма. Но – такова одна из ненормальностей нашей политической жизни – подсудимый оказался в роли председателя, который вправе закрыть заседание суда в любой момент. Конечно, подсудимый воспользовался своим правом.
