В 99 году эта школа прикончила свое существование, и на ее место была учреждена ц. – пр. школа в Невоне, где до того существовала школа грамоты с учителем-дьячком, относительно которого известно лишь, что он не протрезвлялся.
Первым учителем Невонской ц. – пр. школы был местный крестьянин, прошедший сквозь «медные трубы» нескольких волостных правлений; поражал даже на Илиме своей безграмотностью и стихийным пьянством; приезжая в село Нижне-Илимское за жалованьем, ходил к обывателям и просил «на чаек» и «на рюмочку».
В сентябре 1900 г. на его место был «привезен» учитель из Иркутска, занимающийся в школе до настоящего времени. Главные усилия этого учителя направлены на распевание с учениками псалмов и иных церковных кантов, так что местные крестьяне недоумевающе спрашивают: «Дьячков он из них готовит что ли?».
В Шаманской школе в 1896 – 97 уч. г. учительствовал глухой дьячок, в Кеульской до 1900 г. занималась матушка, обремененная болезнями и многочисленным семейством: о правильных занятиях не могло, значит, быть и речи.
Таковы в «эпизодическом» изображении наиболее устойчивые, давно существующие ц. – пр. школы. Новые прививаются крайне туго. Выше мы имели уже случай отметить это на примере Карапчанской школы. Но это не единственный случай. Около трех лет тому назад была открыта ц. – пр. школа в с. Шестакове, но после того, как учитель (если не ошибаемся, поселенец) оставил ее, школа прекратила свое существование. Вместо нее открыта школа в с. Кочерге, но первый, приехавший туда из Иркутска учитель, едва осмотревшись, бежал, так что школа не функционирует.
Приведем еще некоторые данные о Романовской школе грамоты. В течение нескольких лет в ней учительствовал поселенец, малограмотный и во всех смыслах неприличный субъект. Его сменил в 95 году присланный из Иркутска, не окончивший курса, семинарист, беспробудный пьяница, именовавший себя племянником Щапова; относительно этого учителя бывший благочинный, он же наблюдатель ц. – пр. школ, с изумлением отзывался: «И откуда этаких берут?..». Затем следовал дьякон (без особых примет). Его сменил весьма нетвердый в грамоте священник П., обучавший учеников дробям, когда они еще не владели таинством сложения. Священника сменил новый дьякон, повинный не только в пристрастии к вину, но и в «дубоширстве» (по собственной, сего дьякона, орфографии). Новый учитель (с сентября 1900 г.) насаждает просвещение главным образом при помощи «часослова», чем выгодно отличается от учителя Тубинской школы, который – к великому неудовольствию о. благочинного – дает ученикам такие зажигательные книги, как «азбука» Толстого.
