Въ этомъ великомъ дѣлѣ пробужденiя русской мысли и самостоятельнаго изученiя проявленiй русской жизни, Аполлону Григорьеву выпало на долю быть разъяснителемъ развитiя русскаго искусства и преимущественно литературы; любопытно въ этомъ отношенiи прослѣдить развитiе его собственной мысли; къ сожалѣнiю, въ этомъ бѣгломъ очеркѣ я не могу изложить этого развитiя подробно, какъ потому, что мнѣ хочется теперь сказать единственно о его заслугахъ вообще, въ общей цѣльной картинѣ, такъ и потому, что подобное дѣло требуетъ времени и особеннаго изученiя.
Что – жъ новаго сказалъ Григорьевъ, какъ критикъ? Новость была во взглядѣ на искусство, какъ на органическое и уже потому одному совершенно законное произведенiе народной жизни, какъ на одно изъ главнѣйшихъ и необходимѣйшихъ выраженiй этой жизни. Ясно, что при такомъ основномъ взглядѣ нельзя было ограничиться повторенiемъ задовъ, или приложенiемъ какой – бы то ни было эстетической теорiи къ произведенiямъ русской поэзiи. Тутъ мало было изученiя народной поэзiи, мало было изученiя литературы, – тутъ нужно было особое чутье, конгенiальность. Надо было живьемъ прочувствовать, полюбить всею душою и всѣмъ сердцемъ, постигнуть не букву, а самую суть дѣла.
Взглядъ Григорьева былъ противуположенъ и взгляду Бѣлинскаго послѣднихъ годовъ, т. е. полезнаго искусства, такъ сказать нравоучительнаго и дилетантическому (или гастрономическому, какъ онъ называлъ его) взгляду искусства для искусства. Свою критику онъ назвалъ «органической» критикой, т. е. такой, которая разсматриваетъ искусство, какъ органическое произведенiе народной жизни; даннаго художника, какъ болѣе или менѣе сильнаго и полнаго выразителя этой жизни, и данное художественное произведенiе, какъ органическое произведенiе внутренняго мiра самого художника, живущаго въ связи съ народною жизнiю, – не навѣянное ему извнѣ, не сочиненное однимъ головнымъ процессомъ, а созданное почти также безсознательно, какъ творитъ сама мать – природа. Этотъ взглядъ не примирялъ, въ обыкновенномъ смыслѣ, двухъ вышеназванныхъ теорiй; онъ не старался согласовать ихъ; онъ обнималъ бóльшiй горизонтъ, онъ смотрѣлъ на дѣло жизненнѣе, свободнѣе, шире и правдивѣе обѣихъ предъидущихъ взглядовъ. Разсудочныя доказательства теорiй оказались несостоятельными передъ разумностiю этого взгляда.
Этотъ взглядъ силёнъ тѣмъ, что онъ шолъ строго – научнымъ путемъ, путемъ новой науки, основателемъ которой былъ Шеллингъ. Аполлонъ Григорьевъ положилъ основанiя
