пророческому значению Вотана. Особенно прозрачны изыскания Нинка по этимологии
имени. Становится ясно, что Вотан не только бог ярости и неистовства, соединяющий
инстинктивную и эмоциональную стороны бессознательного. В Вотане проявляется и
интуитивная и вдохновляющая сторона - он понимает руны[30] и может толковать
судьбу.
Римляне отождествляли Вотана с Меркурием, но в действительности индивидуальный
характер Вотана не соотносится с каким-либо из римских или греческих богов, хотя и
существует некоторое сходство. Он странствует, например, как Меркурий; правит
смертями как Плутон и Кронос, и с Дионисом его связывает эмоциональное
неистовство, особенно в гадательном аспекте. Удивительно, что Нинк не упомянул
Гермеса, греческого бога откровения. Как Пневма[31] и Нус [32] , Гермес тоже связан с
ветром, он может быть мостом к христианской пневме и к явлению, произошедшему на
Троицын день [33] . Как и Поймандр [34] , Гермес - Одержащий людей. Нинк правильно
выделяет то, что Дионис и другие греческие боги всегда оставались под верховной
властью Зевса, и эта власть указывает на фундаментальное отличие греческого и
немецкого темперамента. Нинк предполагает внутреннюю взаимосвязь Вотана и
Кроноса; и недавнее поражение, возможно, знак того, что архетип Вотана был однажды
захвачен и расцеплен в далекой античности.
Во всяком случае, немецкий бог представляет цельность, относящуюся к первобытному
уровню, к психологическому состоянию, в котором человеческая воля почти идентична
божественной и, значит, целиком в руках судьбы. Но существовали греческие боги,
помогающие человеку против других богов, а отец Зевс находится на подступах к
идеалу благодетельного, просвещенного деспота.
Не путь для Вотана - стоять и выказывать признаки возраста. Он просто исчез, когда
время обернулось против него, и был невидим более тысячи лет, что означает, что
действовал он лишь анонимно и косвенно. Архетипы походят на ложа рек, высохших,
потому что их покинула вода, которая может вернуться в любое время. Архетип
иногда, как старое русло, по которому в какое-то время текла вода жизни, прорезая для
себя глубокую протоку. Дольше она текла - глубже протока и больше вероятность того,
что раньше или позже вода вернется. Индивидуумы в обществе и, в большей мере, в
государстве могут управлять этой водой и регулировать ее наподобие канала. Но когда
вода достигает жизни наций, она становится великой хлынувшей рекой, вне контроля
человека, но во власти того, что было всегда сильней, чем человек. Лиге Наций дали
