обо всем этом совсем иначе. До появления «Правительственного вестника» в «Московских ведомостях» печатались прежде (по условию, вероятно) все казенные объявления. Когда учредили «Правительственный вестник», то все ли эти объявления или значительная их часть (не знаем) отошли из московской газеты туда. Говорят, что г. Катков вычел весь убыток, причиненный ему за несколько лет этой переменой, из арендной платы – и больше ничего. Выходит, что все это дело есть не что иное, как юридическая претензия частного лица на какое-нибудь казенное ведомство. Что же тут особенного?.. Если это нечто вроде тяжбы противу казны, то это может иногда случиться со всяким хорошим человеком. Это действие
среднее, так сказать, и ни порицания, ни особой похвалы не заслуживающее. Никому дела до этого нет. Если же нам все это неверно передали, или г. Катков просто должен казне и с него не спешат взыскать, или он сам, например, не спешит уплатить эту огромную сумму, то и в таком случае мы не видим, с какой стати нападать за это на него! Г. Катков так полезен государству, он так много заслужил от отчизны, что ему можно бы и вовсе не платить этих денег… Скидывают иногда и более крупные недоимки людям, имеющим меньшие заслуги…
Его деньги дороги не ему одному, они должны быть дороги и всем людям, желающим России добра…
Деньги ему нужны, чтобы поддерживать без утомления ту борьбу, которую он так давно уже ведет противу вредного невского вздора.
Чего стоит одно противодействие его тонкому яду, отпускаемому так аккуратно и осторожно хотя бы только одним «Вестником Европы»…
Это стоит, право, дороже 100 000 рублей!..
VI
Ужасная взятка и возвышенная честность
16 февраля[1] по Краковскому предместью, днем, шел быстро очень молодой человек, одетый по-русски. Молодая девушка, догоняя его, говорит ему чистым русским языком: «Молодой человек! Позвольте мне с вами поравняться». «Равняйтесь и даже обгоняйте меня, если вам угодно», – сухо отвечает недовольный этой наглостью юноша. Подходит городовой: «Что ты ей сказал?» Юноша рассказывает. Девушка: «Неправда, неправда! Он первый звал меня». Спор. Городовой ведет их обоих в часть. Это было близко от конторы Нилькена, и молодой человек шел туда по спешному делу. Он просит, чтобы его не задерживали, и уверяет, что она заговорила с ним первая, а не он. Подошли к какому-то крыльцу. Девушка, чувствуя себя все-таки неправою, кается и просится домой.
– Я тебе на чай дам, – говорит она.
